— Фло, ты сам это все устроил, — напомнила ему мама. — Теперь никуда не денешься, он победил в испытаниях, имеет право ухаживать…
— Ну это мы еще посмотрим, — папа Горни пьяно стукнул по столу кулаком, отчего на нем подпрыгнул одинокий кувшин и чаша. — Сколько их я убрал с дочкиного горизонта, — он изобразил, как щелчком пальцев сшибает с доски никчёмные фигурки. — Сколько их на мою девочку зубило точило за семь лет? А ничего, ни один к моей бусинке не приблизился! И этот, — он сдул с ладони невидимую пушинку, — недоученный в Чащу вернётся, не будь я Горни!
— Что значит убирал? — удивилась мама неприятным голосом.
— Что значит убирал? — вторила Эби, снимая полог и чувствуя, как в глазах начинают мелькать огненные круги, шагнула к родителям.
— Ничего, — заюлил папа, припёртый к стенке. — Оговорился я!
— Значит, это из-за тебя от меня парни сбегали, как от костолома? — угрожающе склонила голову Эби, как бодливая коза. — Что ты с ними делал?
— Да ничего я не де… — он осекся под выразительным взглядом жены, взявшей со стены украшавший залу бронзовый бюстик. — То есть чего я только ни делал! Мне твои кузены все докладывали, по форме — кто таков, каковы намерения, нравится тебе, не дай Пряха, или нет. А я уж того… оберегал тебя. Кому кошеля эрингов хватило, а с кем и по-отечески поговорить пришлось.
— Запугивал? — процедила Эби.
— Ну да, — сокрушенно вздохнул любящий отец. — И запугивал. Но я ж как лучше хотел, кубышечка! Они все были тебя недостойны!
— Не могу поверить! — возмутилась Горни. — Папа, я до сего момента думала, что проклята! Что от меня мужчины сбегают, потому что я им не нравлюсь! Что я вообще никому не нравлюсь! Да я даже не целовалась ни разу!
— Вот и славно! — обрадовался лерд Флоин. — И не надо тебе этой ерунды вовсе! Вот когда найдём тебе таки достойного…
Эби зарычала, сжав кулаки.
— Папа, я тебя очень люблю! Но это моя жизнь, и не смей жить ее за меня! Не смей! Я ведь так тебе доверяла, а ты, а ты… — она не договорила, от злости и бессилия топнула ногой.
Мама протянула руки, и Эби шагнула ей в объятья.
— Неужели ты меня любищь только тогда, когда я делаю то, что нравится тебе, пап? Учусь, где хочешь ты, вожусь с теми, кого одобряешь ты, люблю тех, кто нравится тебе?
— Ну что ты, бусинка моя, — пьяно разволновался лерд Флоин. — Я тебя всякой люблю! Просто папа знает, как лучше, добра тебе желает… ты же маленькая совсем еще, неопытная… Тебя каждый обидит! — и погрозил кулаком обидчикам.
— А у меня головы своей нет, только папина? Я за себя постоять не могу? — крикнула Эби от надежной груди леди Агнес. Выпрямилась. — Ну все, папа. Вот тебе слово Горни — еще раз замечу, что ты за меня решаешь, что мне делать, с кем мне быть — уеду на другой конец страны! Нет! К эльфам уеду, в Чащу, с Натисом! Без свадьбы!