– Удачи.
И на самом деле сжала мое плечо, прежде чем сделать то же самое с Уэслином.
Теперь мой желудок скручивается в узлы, суставы сводит судорогой и болят, и я знаю, что это напряжение от поддержания моего превращения так же сильно, как и от тревожного напряжения. Возобновление моей естественной формы, пока я спала, свело на нет некоторые часы, которые я провела, держа заимствованную форму весь вчерашний день, но я не выспалась достаточно, чтобы отменить ее, и сегодня принятие формы Эвалин требует больше усилий.
Полагаю, что мы скоро будем на другом берегу реки. С каждым жалким шагом мои опасения усиливаются.
Я говорю себе, что этот страх иррационален, что земля на противоположном берегу – это просто земля. Но я не могу остановить адреналин, бегущий по моим конечностям, покалывание в позвоночнике и стеснение в груди, и то, как моя кожа дрожит, как будто ее переполняют насекомые. Мое сердцебиение отдается в ушах так громко, что я уверена, что кто-то еще должен это слышать, и к тому времени, когда город заканчивается и река становится полностью видна, рев моего сердца почти соперничает с шумом бурлящей воды.
Если нам удастся добыть звездную пыль, мы сможем снова пробудить земли к востоку от реки. Это могут быть наши последние шаги на немагической почве.
Элос в нескольких шагах впереди меня, и внезапно меня переполняет отчаянная потребность сократить расстояние между нами. Сжимая свой плащ, я пробираюсь вперед, пока не подхожу так близко, что фактически сбиваю его с ног на пару шагов.
– Все хорошо? – спрашивает он тихим голосом. Его поза излучает спокойствие, но в походке чувствуется скованность, а в глазах – настороженность. Часто посещаемая меня. Я могу сказать, что его преображение в других людей – это усилие.
Я не отвечаю.
Не говоря ни слова, он обнимает меня за плечи. Вместе мы следуем за Уэслином в порт.
Порт небольшой, на вид похожий на крепкий причал. Одноярусная лодка, намного длиннее, чем в ширину, тянет за свой трос на конце, выглядя жалко хрупкой против мощного течения, несмотря на несколько пар гребцов на палубе. По мере того, как мы приближаемся, это зрелище вызывает нежелательные образы, а также вездесущий шепот о том, что этого недостаточно, недостаточно. Вместо этого я пытаюсь заглушить их мыслями о Финли. С золотыми волосами и кристальными глазами.
– Повернись лицом влево. Нет, не так далеко – вон там. Держи, – Финли поправил свой захват на пергаментном блокноте и изучил мое лицо с новой интенсивностью. Это был теплый, ясный весенний день, пару лет назад, когда тело Финли еще не начало атаковать само себя.