рождаемость опять поползла вверх.
Детей, как обычно, отвезли в школу к восьми часам утра, после чего Мария решила передохнуть. Поул собирался пробыть на работе всю первую половину дня. Он планировал забрать детей в обеденный перерыв, чтобы вся семья была в сборе дома и могла подготовиться к похоронам.
У Марии было неспокойно на душе. Казалось, у этого темного декабрьского утра отросли когти, с легкостью раздирающие старые раны, вроде бы зажившие много лет назад. Ужасное убийство Халлвина поразило Марию намного сильнее, чем она могла того ожидать, когда услышала о его смерти. Она всю неделю не находила себе места и не могла заснуть на протяжении почти всей ночи накануне похорон. Мария думала о жизни и ее высокой цене. Она чувствовала себя обязанной многим людям. В первую очередь матери, сумевшей вырваться из семьи Сортировщика. Отец Марии никогда никого не осуждал, скорее наоборот. Он в молодые годы принял как факт, что у его жены Фриды тяжелое наследство – ее семья, и ему придется жить с женщиной, не особо желавшей общаться со своими родителями и братьями. Что молодоженам предстояло создать семью в городе, где все всё про всех знали. И тем не менее супруги решили строить свое будущее, основывающееся на более прочном фундаменте, чем тот, на котором они выросли сами.
Марию и ее сестер оберегали от самого ужасного в их семье. Отец и мать стояли у них на страже. Родители всегда были начеку, когда вкрадчивый Бьярнхардур приходил в гости либо когда Трёндур ругался или совершал предосудительные поступки. А посещать бабушку на Старом Шоуварвевуре дочери могли только вместе с родителями. Этот запрет длился все их детство и был ужесточен, когда они стали подростками. Связь с бабушкой и дедушкой постепенно сошла на нет. А дядя по отцовской линии посещал их семью все реже и реже. Однако семья Марии приглашала на свои дни рождения детей Трёндура. Мама пыталась по возможности быть доброй с этими детьми, про которых она говорила, что ей искренне их жаль. Не было нужды спрашивать почему.
Нелегко было быть Боргарьёрт, Халлвином и Моникой. Боргарьёрт всегда казалась напуганной и неуверенной. Долговязая и худая, она всегда сидела как на иголках, даже когда находилась в гостях у родителей Марии. Если открывалась дверь или слышался непонятный звук, Боргарьёрт дергалась, как будто ей грозила опасность или могла произойти какая-то неприятность. Халлвин был другим. Он мог разыгрывать спектакли и развлекать окружающих. Бесстыжий и веселый, Халлвин в то же время мог проявлять жестокость, если кто-то его раздражал или имел что-то против него и других членов его семьи. Дети и взрослые быстро привыкли потакать Халлвину. Самой младшей была Моника, более активная, чем старшая сестра. Моника была сообразительной и горделивой. Многие считали ее очень симпатичной. У нее были большие красивые зеленовато-карие глаза и длинные пышные волосы, и Моника всегда добивалась, чтобы все плясали под ее дудку. Но мать Марии боялась за нее. Из-за чего она беспокоилась, Фрида своей дочери не раскрывала.