Мари Май задумалась. Казалось, она с трудом пытается подобрать единственно верный ответ.
– Халлвин позвонил нам и сказал, что хотел бы повидать дочку Хадлу. Они не виделись с прошлого лета. Но я сказала, что это подождет, пока не будут готовы все документы. Тогда он может приехать в Эстурвоавур, но я хотела, чтобы при этом присутствовал мой брат. На этом Халлвин завершил звонок. Но позвонил мне на следующий день и почти прошептал в трубку деланым, неприятным голосом: «Знаешь, куда я сейчас направляюсь, Мари Май? – и тут же ответил: – Нет, этого ты, конечно же, не знаешь. Потому что на следующей неделе я направляюсь вниз….»
– У меня, конечно же, ёкнуло сердце, и я подумала, что Халлвин находится на пути с гор к нам в Эстурвоавур. Но он внезапно рассмеялся и сказал, что собирается съездить в Данию[19], где купит Хадле гостинец, который хотел бы самолично подарить ей, когда приедет домой в воскресенье или понедельник. Я Халлвину ничего не обещала, просто пожелала ему счастливого пути. Он звонил поздно вечером в воскресенье. И я уже никогда не узнаю, чего хотел Халлвин…
Мари Май выдавила слезинку из уголков глаз. Она смотрела прямо перед собой. Напудренная кожа стала пятнистой, и несколько морщинок на лице проступили более явственно.
– Халлвин слишком часто вел себя как полная свинья. Но когда-то он был моим мужем, и он всегда будет отцом Хадлы.
Бирита до этого момента только смотрела и слушала, пока они сидели в гостиной с Мари Май. Странная женщина, подумала она. Быстро соображающая и с хорошо подвешенным языком. Производит впечатление искреннего человека. Но тем не менее Мари Май очень встревожена, и трудно понять, есть ли какой-то умысел в том, что она говорит.
– Ты узнала номер, но не ответила на тот звонок в воскресенье вечером. В котором часу это произошло? Я имею в виду, когда звонил Халлвин.
Мари Май посмотрела на Бириту, словно та задала наиглупейший вопрос. Мари Май закатила глаза, ее нижняя челюсть отвисла, задержавшись в таком положении на несколько секунд.
– Я не помню этого, разве у вас нет телефона Халлвина?
Так как никто из гостей не ответил, Мари Май встала со снисходительным видом: в каком веке живут эти люди? Она решительно взяла свой айфон, лежавший на старом-престаром комоде, который вполне мог достаться в наследство от бабушки, быстро пролистнула звонки и сообщения предыдущих дней:
– Вот, одну секунду… четверг… среда… вторник… понедельник… Это, наверное, то, что нужно. Халлвин, шестнадцать минут первого. Очень поздно, чтобы кому-то звонить. Нельзя надеяться, что тебе ответят.