Моника беззвучно посмеялась над собой. Разве она не порвала с этой семьей много лет назад? И теперь, вероятно, выглядела ужасно глупо, решив приехать домой, чтобы ловить на себе испытующие взгляды любопытствующих знакомых и не очень людей, которые чисто внешне будут выражать ей соболезнования и сочувствие. А затем все начнут совать свой нос и интересоваться, почему она так давно не приезжала на Фареры.
Моника вылила остатки из небольшой бутылочки «Кот-дю-Рон» в бокал и сделала глоток сладкого белого вина… Возможно, своим отсутствием она создала много слухов и догадок. Что ей еще оставалось думать? Проводить брата в могилу и сказать «прощайте» обоим умирающим родителям само по себе, наверное, хорошо. Ну и еще она сможет снова увидеть Боргарьёрт и подруг.
В их семье было трое детей. Теперь Монике и сестре Боргарьёрт предстоит уладить вопрос с владением у Стайноа, а также решить, что делать с домом родителей. Моника встала на ноги, несмотря на все тяготы взрослой жизни, не имея наследства и не получая подачек от семьи. Но в то же время она знала, что еще существовали обязательства, которые нельзя игнорировать. У отца был брат и двое сестер. Сам Трёндур был старшим сыном, а Бьярнхардур – младшим. Между ними родилось две дочери. Фрида, продолжавшая жить в Норвуйке, и Фруйсоул, умершая в возрасте четырнадцати лет. Осенним днем она пошла с отцом и братьями забрать с пастбища барана, упала с обрыва и погибла.
Вообще-то, Моника не собиралась в эту несчастливую страну. Но Боргарьёрт плакала по телефону и умоляла ее приехать. Моника не могла себе позволить остаться совершенно холодной и бессердечной в той ужасной ситуации, в которой оказалась ее семья. Возможно, она могла бы помочь сестре выйти из мрака. Начать новую жизнь в чужом месте. Без старых призраков и осуждающих взглядов. Боргарьёрт больше заслуживала это, чем по-прежнему унижаться дома и в силу сложившихся обстоятельств идти по тяжелой стезе родителей и брата. Пришло время положить конец этой семейной истории. Отца и мать сестры потеряли уже много лет назад.
Самолет трясло, что было не очень приятно. Однако это не беспокоило мужчину в исландском свитере, в дремоте жадно заглатывавшего воздух, который он выдыхал через нос и рот, шумя, словно паровоз. Исландец, без сомнения, был всего лишь уставшим моряком, а никаким не важным бизнесменом, пившим вино и танцевавшим на вулканах после заключения хорошего контракта в Рейкьявике – привлекательном городе, который, однако, больше всего подходит для людей в костюмах и галстуках, чем для занятых тяжелым трудом людей в красивых свитерах ручной работы.