Она вытащила из пакета два ломтя черного хлеба с семенами кунжута. В холодильнике лежал куриный салат и вкусный французский сыр бри. Сливочного масла у нее не было, ведь оно считается нездоровой пищей. Она налила чай из шиповника в большую чашку, которую поставила на стол в гостиной, откуда открывался вид на весь город.
Ей было необходимо посмотреть в глаза своей следующей жертве перед вечеринкой в субботу вечером. Узнать, готова ли она раскаяться, хочет ли отмотать время назад и попросить прощения?
Ей уже тридцать восемь лет. Биологические часы идут все быстрее и быстрее. Она никогда уже не станет матерью или бабушкой. И кто будет по ней тосковать, если она не доживет до конца этого года? Кто будет плакать над ее могилой?
Ее опять посетили болезненные мысли. Унижение. Людская молва. Когда она была полностью раздавленной. Преследуемой и бойкотируемой. Она решила выбрать убийство вместо самоубийства.
Было не так трудно представить, что в гробу лежит не Халлвин, а она сама. У алтаря в церкви сидела бы мама с каменным лицом и нечистой совестью. Рядом с ней – равнодушный брат и его глупая жена. На скамье – так называемый папа со своей швеей. Подруги из вязального клуба во время похорон шептались бы между собой, какой своеобразной и занятой собой она всегда была. Что они ее запомнили странной. С детских лет она играла какую-то скрытую игру, которую никто не понимал. Почему она боялась мужчин, а они – ее? Либо она слишком высоко себя ценила, либо страдала комплексом неполноценности. Эта загадочная женщина. У нее все было в порядке с внешностью и способностями. Какого черта? В мире много детей живут в неполных семьях!
Какие только слухи о ней не распространяли все эти годы. Возможно, она всегда жила своей потайной жизнью? Знал ли кто-нибудь, что эта скромная девушка на самом деле была другой? Она не нашла для себя в жизни правильные спицы или тот вязальный узор, который подходил бы ей лучше всего. Либо она была гомосексуалисткой, либо у нее имелись тайные любовники за рубежом. Наверняка были причины, почему она выбрала учебу в шведском университете, а потом путешествовала со своими лекциями о здоровье и культуре как главном в жизни лекарстве? Она заслужила уважение, но не нашла друзей. Царствие ей небесное! Полная знаний, но лишенная чувств. Она была настолько холодной, насколько и умной. Более противоречивой, чем ее настоящий отец… Могли ли они знать это?.. Никто не называл в ее присутствии это имя. Но она будто слышала их скрытый оскорбительный и одновременно снисходительный смех… Ведь так нелегко быть ребенком гулящей женщины и набожного отца. Она навсегда останется идеальным предметом для разговоров. Живая или мертвая. Но она никогда не стала бы своей в этом дружном вязальном клубе.