– Мы все-таки нашли ее. Сомнений никаких – это она. Убита тем же самым способом.
Затем он довольно долго слушал. Спустя какое-то время Поуль Троульсен даже заволновался – по всей видимости, что-то пошло не так. На лице коллеги не осталось и следа прежнего оптимизма. Когда Арне Педерсен оторвался наконец от трубки, вид у него был – хуже некуда. – Что случилось, Арне? Ты прямо с лица спал.
– Андреас Фалькенборг исчез. Вчера вечером он оторвался от слежки, однако мы узнали об этом лишь сегодня утром, поскольку эти идиоты в Глострупе что-то там перепутали. Все только и делают, что пытаются найти его, однако безрезультатно.
– Вот дерьмо!
– Это еще не все. Жанет Видт тоже пропала, и несколько свидетелей утверждают, что видели Андреаса Фалькенборга возле дома ее дяди в Хельсингёре.
Поуль Троульсен схватил Арне Педерсена за плечо, рывком развернул к себе лицом и крикнул:
– Повтори, черт возьми, что ты сказал!
– Он напал на нее, когда она каталась на велосипеде у дядюшки в саду. Это единственное, что Симон мне рассказал. Если хочешь знать что-то еще, придется потерпеть до приезда в Копенгаген.
– Но как же это могло случиться? Мы же должны были охранять ее. Почему никто ее не защитил?
Арне Педерсен стряхнул с плеча его руку и медленно повторил:
– Это единственное, что Симон мне рассказал. Я больше ничего не знаю.
Поуль Троульсен обхватил голову руками, сгорбился и от бессилия выругался последними словами.
Одновременно с тем, как в Прэстё звездный момент Арне Педерсена постепенно превращался в полное фиаско, Полина Берг возлежала у себя дома на открытой террасе в шезлонге и в который раз уже безуспешно старалась сообразить, что же ей теперь делать. Первый шок после постигшей ее в субботу неудачи уже улегся, и если немного повезет, то и весь инцидент для всех останется тайной. Вчера она поговорила по телефону с шефом, а сегодня дважды звонила Арне Педерсену, чтобы узнать последние новости; при этом она приложила максимум усилий, чтобы голос ее звучал как можно более хрипло и жалобно. Вообще говоря, Андреас Фалькенборг находился под неусыпным наблюдением, так что она вовсе не чувствовала себя в опасности. Да и кроме всего прочего, благодаря спортивной подготовке, она вполне могла за себя постоять, принимая во внимание, что, владея техникой рукопашного боя, она к тому же никогда не расставалась со своим верным «Хеклером и Кохом» – стандартным пистолетом полиции.
– Нужно как можно скорее снова покрасить волосы в натуральный цвет.
Поскольку фраза была произнесена ею самой, вполне естественно, что никакого ответа на нее не последовало. Она еще раз повторила эту мысль, на сей раз несколько видоизменив высказывание, и тут только до нее дошло, что для того, чтобы раздобыть проклятые восемь сотен крон, необходимые на поход к парикмахеру, ей придется залезть в накопления, отложенные в качестве очередного взноса за дом. Полина Берг зевнула и поежилась: лежать было так хорошо и приятно, однако, к сожалению, уже следовало подниматься, чтобы приготовить что-нибудь на ужин. Сегодня ночью она плохо спала, и теперь ее слегка донимала усталость. Может, все еще как-то образуется. В кои-то веки раз можно позволить себе полениться и обойтись бутербродами, а если Асгер Гро будет помалкивать и придет к ней, чтобы разделить с ней приготовленные бутерброды… Она разом встрепенулась, почувствовав, что засыпает, и выставила будильник на мобильном телефоне, который лежал перед ней на столике. Только после этого она позволила себе наконец прикрыть глаза и начать прислушиваться к монотонному кукованию кукушки, которая, по-видимому, как и она сама, не желала мириться с тем, что ночь еще не наступила. Совсем скоро Полина отключилась и уснула. Дышала она легко и почти бесшумно – лишь стоящий совсем рядом с ней мог услышать ее тихое посапывание.