– Привет, Арне. Ну что ж, мне снова пришлось отменить встречу нашей бригады с психологом.
Ханс Свенсен решил немного разрядить обстановку, перехватив инициативу и, как обычно, попытавшись направить беседу в шутливое русло:
– Симон, дружище, добро пожаловать! Как же я счастлив снова тебя видеть! Тамтамы джунглей говорят, что ты вот-вот загонишь зверя, возьмешь быка за рога или как там еще это называется?
Щеки Конрада Симонсена покраснели от видимого удовольствия, однако он так ничего и не ответил.
– Черт возьми, да ты, никак, похудел?! Так сказать, выбыл из весовой категории настоящих мужчин!
– К сожалению, не совсем, хотя и следовало бы. Я тоже очень рад нашей встрече.
Старые друзья крепко – насколько позволяли им животы – обнялись.
– Пошли, нам надо на другой конец бухты. Я уже зарезервировал там столик для нас.
И он с улыбкой увлек за собой Конрада Симонсена. Арне Педерсен поплелся следом, уповая на то, что предстоящая встреча принесет результаты. Он даже скрестил пальцы на удачу.
Заказанное место оказалось простым деревянным столом со скамейкой, которые были расположены таким образом, чтобы сидящие могли беспрепятственно угощаться принесенными с собой припасами, одновременно любуясь живописными красотами фьорда. Здесь их уже поджидали две женщины – одна старая, другая совсем молоденькая, – и при виде внучки Рикке Барбары Видт копенгагенские сыщики переглянулись и обменялись чуть заметными кивками. Когда мужчины расселись, Ханс Свенсен осторожно начал разговор:
– Привет, Рикке! Спасибо, что пришла.
Здороваясь таким образом с пожилой женщиной, он перегнулся через стол и пожал руку также и девушке, получив в ответ улыбки от обеих. Старуха развернулась на звук его голоса и, устремив свой незрячий взгляд прямо в лицо Свенсена, сказала:
– Добрый день, бургомистр. Не за что благодарить – мы ведь в свое время чуть не породнились.
Девушка покраснела.
– Ну да, ну да. Кто бы от этого отказался?! Вот только какой из меня теперь бургомистр – все ведь это было так давно, еще до слияния муниципалитетов.
Он обошел стол, присел рядом с ней, и на какое-то время они предались совместным воспоминаниям о прежних временах, не обращая ровно никакого внимания на прочих присутствующих. Заметно было, что Ханс Свенсен никуда не торопится, в то время как Арне Педерсен отчаянно переживал за своего шефа. Ведь не за тем же, в самом деле, он тащился в это захолустье, чтобы слушать их неторопливый треп, каким бы отличным ни выдался этот летний денек и как бы красиво тут ни было. Самого же Конрада Симонсена этот затянувшийся спектакль, похоже, нисколько не смущал; одной ногой он играл в «классики», на кривоватых квадратиках, которые высвечивали на асфальте пробивающиеся сквозь щели дощатого стола лучи солнца, и терпеливо прислушивался к текущей беседе, не делая попыток вмешаться. Наконец Ханс Свенсен счел, что уже можно вернуться в сегодняшний день, и осторожно сказал: