Но я не мог себе представить, что веду жизнь туннельной крысы. И не мог также вообразить себе Клару в Далласе или Нью-Йорке. «Конечно, – размышлял я, – желания далеко опережают реальность. Если мы действительно что-нибудь найдем, несчастный миллион на человека будет только началом. Тогда у нас появятся любые дома, какие пожелаем и в каком угодно месте, и Полная медицина, и трансплантаты, которые сохранят нам молодость, и здоровье, и красоту, и сексуальную мощь, и…»
– Тебе действительно пора уснуть, – сказал с соседнего гамака Дэнни А. – Ты сильно бьешься в гамаке, это предупреждение.
Но мне не хотелось спать. Я был голоден и не видел причины, почему бы мне не поесть. Девятнадцать дней мы придерживались в еде строгой дисциплины. Так всегда поступают в первой части пути. Но как только поворотный пункт достигнут, съедается все, что накопилось на непредвиденный случай. Именно поэтому некоторые старатели возвращаются растолстевшими.
Я выбрался из шлюпки, где лежали Сузи и оба Дэнни, и тут же понял, почему хочу есть. Дэйн Мечников готовил жаркое.
– На двоих хватит?
Он задумчиво посмотрел на меня.
– Возможно. – Мечников открыл плотно пригнанную крышку, заглянул внутрь, добавил воды и пояснил: – Еще десять минут. Я вначале собирался выпить.
Я принял приглашение, и мы несколько раз передавали друг другу фляжку с вином. Пока он помешивал жаркое, добавлял соли и специи, я вместо него наблюдал за звездами. Мы так приблизились к максимальной скорости, что на экране не было ничего похожего на созвездия или даже на звезды. Но все равно мне это казалось необыкновенно благоприятным и правильным. Вернее, всем нам казалось. Я никогда не видел Дэйна таким веселым и спокойным.
– Я все думаю, – мечтательно проговорил он. – Миллиона долларов мне вполне достаточно. После этого я вернусь в Сиракузы, к своей докторантуре, потом подыщу работу. Должны быть школы, которым потребуется поэт и преподаватель литературы, побывавший в семи вылетах. Я смогу жить на заработок, а эти деньги будут служить мне всю жизнь.
Из всего монолога я по-настоящему расслышал только одно слово, и оно меня очень удивило. «Поэт?»
Мечников улыбнулся.
– Ты не знал? Так я попал на Врата, дорогу оплатил фонд Гугенхейма. – Он снял кастрюлю с плиты, разложил жаркое на две тарелки, и мы поели.
И это был тот самый человек, который два дня назад целый час злобно кричал на двух Дэнни, а мы с Сузи, сердитые и изолированные от остальных, лежали в шлюпке и прислушивались. Это все поворотный пункт. Теперь мы свободны – в полете припасы у нас не кончатся, и нам не нужно беспокоиться из-за находок, потому что премия нам гарантирована.