Дэнни А. помогал мне с расчетами. Он преподавал на курсах на Вратах и, возможно, иногда ошибался, но лучшего математика у меня все равно не было, поэтому я верил ему на слово. Он рассчитал, что после поворотного пункта мы должны пройти еще около трехсот световых лет. Разумеется, это было всего лишь предположением, но оно оказалось достаточно близко к истине.
Первый корабль, на котором находилась Клара, на пути к поворотному пункту все дальше и дальше уходил от нас. В этом пункте мы делали около десяти световых лет в сутки – так утверждал Дэнни. Пятиместник Клары вылетел на тридцать секунд раньше нас, так что все сводилось к простой арифметике: примерно один световой день. Три на десять в десятой степени сантиметров на шестьдесят секунд, на шестьдесят минут, на двадцать четыре часа… Так что на поворотном пункте Клара опережала нас на добрых семнадцать с половиной миллиардов километров. Казалось, это очень много, да так оно и было. Но после поворотного пункта мы с каждым днем становились все ближе. Мы следовали за ней по тому же отверстию в пространстве, которое когда-то в приснопамятные времена просверлили для нас хичи. Где проходил мой корабль, ее уже прошел. Я чувствовал, что мы их догоняем, иногда мне даже казалось, что я ощущаю ее запах.
Когда я сказал что-то подобное Дэнни А., он странно посмотрел на меня.
– Ты хотя бы представляешь себе, что такое семнадцать с половиной миллиардов километров? Между нашими кораблями можно поместить целую солнечную систему. Большая полуось орбиты Плутона равна тридцати девяти с небольшим астрономическим единицам.
– Это просто фантазия, – рассмеялся я.
– Тогда поспи, – ответил он, – и пусть тебе приснится об этом сон.
Он знал, что я испытываю к Кларе, как и весь корабль. Это не было тайной и для Мечникова. Знала даже Сузи, и, может, это тоже фантазия, но мне казалось, что все желают нам добра. Мы все друг другу желали как можно больше удачи и строили сложные планы, как собираемся использовать свои премии. У меня и у Клары уже, считай, было по миллиону долларов, получалась очень неплохая сумма. Возможно, этого было мало для Полной медицины, но для всего остального – вполне достаточно. В конце концов Большая медицина тоже очень много значила, и мы с Кларой могли рассчитывать на хорошее здоровье. И если с нами не произойдет чего-нибудь чрезвычайного, тридцать-сорок лет мы могли не думать о неприятностях со здоровьем. А на оставшиеся деньги можно было хорошо прожить. Путешествия, дети, отличный дом в приличном районе… «Минутку, – останавливал я себя, – свой дом в каком месте? Только не на пищевых шахтах. Может быть, вообще не на Земле. Захочет ли Клара вернуться на Венеру?»