Вэн был очарован.
– Нет, Крошечный Джим, не знаю, – выдохнул он.
– Забавно, что я перед этим опоздал на свой обычный поезд. Мне пришлось убивать время в городе, и я пошел на порнофильм. Два часа на экране происходило нечто невообразимое. Боже мой, в любой позе, какую можно представить. Больше увидишь только в проктоскоп. Так почему же я смотрел на эту девчонку и ее белые трусики? Но самого забавного ты еще не знаешь.
– Не знаю, Крошечный Джим, – поспешно согласился Вэн.
– Девчонка оказалась права! Я смотрел на нее во все глаза. Перед этим я видел акры грудей и промежностей, но не мог оторвать от нее взгляда! Но и это еще не самое интересное. Хочешь, я тебе расскажу, что было забавнее всего?
– Скажи, пожалуйста, Крошечный Джим.
– Она вышла из вагона со мной. Девчонка оказалась не промах. Она отвела меня к себе домой, и мы занимались любовью всю ночь, парень. Снова и снова, до самого утра. Никак не могу вспомнить ее имени. Ну, что скажешь, Вэн?
– Это правда, Крошечный Джим?
Последовала пауза, а затем Мертвец проговорил:
– Нет. Зря ты докапываешься, Вэн. Так ты все портишь, делаешь неинтересным.
– Мне не нужны вымышленные истории, Крошечный Джим, – обиженно ответил Вэн. – Меня интересуют факты. – Он рассердился и даже собрался выключить Мертвеца, чтобы наказать его, но не был уверен, кто при этом пострадает больше. – Я бы хотел, чтобы ты был хорошим, Крошечный Джим, – льстивым голосом продолжил Вэн.
– Ну что ж, я попытаюсь. – Некоторое время бестелесный мозг что-то нашептывал и щелкал, сортируя свои разговорные цепи. Потом шумы прекратились и Мертвец спросил: – Хочешь знать, почему селезни насилуют своих самок?
– Нет!
– Мне почему-то кажется, что на самом деле хочешь, Вэн. Это ужасно интересно. Ты никогда не поймешь поведение приматов, если не рассмотришь весь спектр репродуктивного поведения. В том числе и самые необычные случаи. Даже поведение червей Acanthocephala. Они тоже практикуют насилие. А знаешь, что делают Moniliformis dubius? Они насилуют не только своих самок, но даже соперников-самцов. Эти сексуальные гиганты облепляют их грязью, как гипсом. Так что у червя-соперника не может встать…
– Я не хочу этого слышать, Крошечный Джим!
– Но ведь это интересно, Вэн! Наверное, поэтому их называют dubius[3] – Мертвец механически захихикал: – А-хе! А-хе!
– Прекрати, Крошечный Джим, – не очень настойчиво потребовал Вэн. Он больше не сердился на своего друга. Вэн был очарован. Это была его любимая тема, а готовность Крошечного Джима рассказывать о сексе разнообразно и бесконечно сделала его любимцем Вэна среди Мертвецов.