— Андрюха! Соизволил показаться наконец?
— Я не вовремя?
— Я закончил, подожди немного. — я вдруг увидел у Лени синяк под глазом.
В кабинет зашли два крепких мужика с баулом. Быстро, но аккуратно уложили деньги, кивнули Лене, и ушли. Не произнеся ни слова.
— Как у тебя Лень, все таинственно. Суровые, молчаливые мужчины, мешки денег, хохлома.
— Пожрем? А то весь день на ногах. И чего ты приперся?
Леня показал заглянувшему официанту на стол. Тот кивнул.
— Откуда награда? — Я ткнул в синяк.
— Я, Андрюха, оказывается — еврей.
Да ты что?
Это смешно. Но пока Лёнька мне не сказал что он еврей, я об этом никогда не задумывался. Наверное, это и есть советские люди, которых так старательно выращивала советская пропаганда. Но и в двадцатые, двадцать первого века, я никогда не интересовался национальностью собеседника. Если только он сам её не обозначал. Мне всегда было плевать.
— Вот ты смеёшься, а у нас тут днем общество «Память» по Арбату ходило. С черными знаменами.
Леонид Андреевич Ухтомский — мой хороший друг, а потом и бизнес партнер, до сегодняшнего дня никогда не парился своей национальностью. Тем более что и не похож ни капли. Высокий блондин, с длинными волосами стянутыми в конский хвост. Потому что фанат хеви метал. Но, оказывается, есть зоркие люди. Даже интересно, что Леня с ним сделал.
— Давай, не нагнетай. Рассказывай.
— Ходили, орали. Там у них один такой, увидел меня возле лотка, и начал вопить. Что вот, жиды, россией торгуют.
— Ну а что? — хмыкнул я, — ты, торгуешь Палехом. Все сходится.
— Кончай, а? Короче, он драться полез. Здесь, на Арбате, представляешь? Я вон даже удар пропустил.
— А ты? Кровь его выпил? Или в ресторанном подвале до сих пор сцеживают?
— Фу, я его в ментовку сдал. Здесь, на Арбате. Ну и разогнали мы их нахер.
Я, не сдержавшись, фыркнул. С местной ментовкой отношения у Лени более чем хорошие. Да и вообще. Загибающийся цех народного исскуства в Палехе на сегодняшний день жив только Лениными стараниями. Он уговорил их делать фигню на поток и организовал сбыт. Набрал в лоточники студентов. И поставил лотки везде, где слоняются интуристы. Насколько я знаю, ни от братвы, ни от государства к нему претензий никогда не было. И тут появились патриоты земли русской.
— Но вообще, Пит, обидно. Может плюнуть да свалить?
— А смысл?
— Нуууу… там я буду еврей. Уважаемый человек.
— Там ты будешь — русский. Или ты в Израиль собрался? Тянет в армию?
— Не, в штаты.
— Брось, Лёнь. Кстати, вот ключи, от квартиры. Спасибо, выручил. Вот мой новый телефон. Ты там же?
За ужином Леня поделился проблемами. Оказывается, виденная мной сцена с деньгами — это была инкассация. Банк согласен принимать у Лени наличные раз в пару месяцев. И ему приходится договариваться с цеховиками про обналичку. Они присылают на счет Лениного кооператива безнал, а потом от них приходят людиза деньгами.