Но потом все же всплеснул руками, узнав что владельцы у этого чуда — мои знакомцы. Боб Гладченко — кмс по дзюдо, и Генка Попов, он же Попичь — ветеран афганец. После традиционных обнимашек и похлопываний на меня вывалили все новости которые я уже знал, ты представляешь, Людка Власова третьего родила! Те, которых еще не знал, и те, которые не узнал бы никогда, потому что не интересно. Пожаловались что торговля не идет, мы думали народу захочется круто, а им лишь бы дешево. Чтоб поддержать порыв пацанов купил у них четыре банки Туборга. Боб тут же, не особо прячась протянул мне пластиковую грушу:
— Это — нас, Пит. Кинь под язык.
— Да ну, Боб, лучше пива — я пшикнул банкой.
Боб и Попич закинулись, и начали энергично плеваться. А я пошел в парк, прихлебывая из банки. Размышляя о том, что сяду на лавочку возле оврага, посмотрю на осень, попивая пивко. А вечером сяду на поезд.
— Гражданин! Нарушаем!
Я обернулся. Серега Ганцов, по прозвищу Ганс. Мы с ним очень дружили где то класса до девятого. Из за него я единственный раз участвовал в массовой драке. Мы учились в разных школах, но вместе занимались дзюдо. Вместе зачитывались Стругацкими. В бесконечных пацанских разговорах обсуждали девчонок и кучу всего, что обсуждают четырнадцатилетние тинейджеры. Я не очень понимал тогда, почему мы разошлись. В десятом классе я завязал с борьбой. Он, кажется тоже. Но почему то стал язвительно-снисходителен при встречах. Как взрослый человек, разговаривающий с бестолковым подростком. Если честно, я таким и был. Но с чего такое пренебрежение?
В начале девятого класса я встретил его на улице с разбитым лицом. Выяснилось, что его отпинали гопники из нашего ПТУ. В каждом городе есть противостояние между малолетками. Где то между кварталами, где то между школами. У нас — между спортсменами и учащимися местного ПТУ. Спортсменами у нас считались борцы из городской секции дзюдо, и боксеры, из комбинатской секции. Вот спортсмены то и подтянулись, когда я пошел искать гопников, что надавали другу по физии. Стой стороны тоже набежал народ, и неподалеку от того места где я сейчас встретил Ганса, случилась эпохальная битва. Где мне впервые сломали нос. Разошлись вничью, всех разогнала милиция.
Как бы то ни было, именно после этой истории Серега как то начал отдалятся. Тем не менее, встречая его в редкие приезды к маме, я всегда был рад. Хотя он по-прежнему демонстрировал легкое пренебрежение. Но я списывал это на профессиональную деформацию. После армии Ганс устроился в ментовку. Простым патрульным.