На несколько минут воцарилось молчание. Юрий Михайлович изредка поглядывал на Лешу и становился все мрачнее.
В конце концов, он снова спросил:
– Простите, если не секрет, ваш отец сказал, зачем вы летите в Москву?
– Нет.
– Но вы, быть может, догадываетесь?
Леша искренне пожал плечами.
– Совершенно не представляю.
– А как вы думаете… – Юрий Михайлович замялся, не решаясь продолжить, но многозначительно огляделся.
Конечно, наблюдая за окружающими и прислушиваясь к разговорам, Леша уже сделал определенные выводы.
– Солнце? – тихо спросил он.
Сосед обреченно кивнул:
– Да, наружная температура солнца упала уже на четыре процента. Боюсь… – Семецкий выразительно посмотрел на Лешу. – Ситуация еще хуже, чем я думаю, раз ваш отец вызвал вас в Москву. Большинство сотрудников нашего Университета отправили в столицу спецрейсом.
Леша затаил дыхание:
– И что нас ждет? Новый ледниковый период?
– В лучшем случае… – грустно усмехнулся Юрий Михайлович.
4
– Это агрессия, – голос отца был так спокоен, что Алексея окатил ледяной ужас. Он с деланным недоверием посмотрел на отца, но уже понял, что это конец.
– Агрессия? – переспросил он дрогнувшим голосом.
Отец кивнул.
– Подозрение возникло три дня назад и у нас, и у американцев. А вчера вечером мы получили однозначные доказательства. На стационарной орбите НАСА засекли мощнейший источник нейтронного излучения на расстоянии около семи миллионов километров от солнца. А с МКС удалось их сфотографировать. Засветились они на фоне солнца. Ублюдки!
Он протянул Леше несколько распечаток:
— Вот, эта маленькая точка.
Алексей растерянно повертел в руках кроваво-красные снимки, испещренные символами и цифрами, и отложил их в сторону.
– А контакт установить пытались?
С жалостью взглянув на Алексея, отец медленно проговорил:
— Это агрессия, Леша. Агрессия! У них только одна цель – уничтожить!
– Уничтожить?
– Это излучение замедляет процесс термоядерного синтеза. Гравитация все сильнее сжимает солнечное ядро. Критический порог будет пройден в ближайшие дни. По некоторым расчетам – уже пройден… Через месяц, максимум полтора, наше солнце ожидает коллапс, а затем яркая вспышка, которая уничтожит нашу планету… – отец замолчал.
Леша обхватил голову руками. Ему стало жутко.
Наконец он нашел в себе силы прошептать:
– Неужели все зря? Неужели все, что пережили люди, бессмысленно? – и растерянно добавил: – А как же мама?
Удивительно, но кроме страха, отчаяния и тоски он чувствовал обиду. Какую-то детскую обиду, что все закончится именно так. Не ядерная война, не эпидемия, не глобальное потепление и даже не гигантский метеорит. Почему-то казалось, что случись с человечеством какая-нибудь подобная катастрофа, можно было бы что-то изменить. Ведь люди уже многому научились: боролись с гонкой вооружений, справлялись с болезнями, заботились о природе, следили за всеми крупными астероидами в Солнечной системе. У человечества было будущее. Но это будущее отобрали – подло, исподтишка.