Во время одной из таких передач Амихая прервали на полуслове, чтобы выслушать срочное сообщение судебного обозревателя Михаэлы Раз.
– Внезапный поворот в деле, которое на протяжении долгих месяцев будоражит общественное мнение, – не скрывая изумления, начала она. – Помощник генерального прокурора Йоав Алими, в последние полтора года выступавший главным обвинителем на процессе, отстранен от участия в нем в силу обстоятельств, как заявили в окружной прокуратуре, «личного характера».
– Не могли бы вы пролить свет на эти обстоятельства? – спросил ведущий в студии.
– К сожалению, пока нет, – тоном, лишенным какого бы то ни было сожаления, ответила Михаэла Раз. – Ходит много слухов, в том числе в интернете, но мы еще не получили официального подтверждения. Надеемся вскоре услышать комментарии самого помощника генпрокурора Алими и тогда выйдем на связь с вами.
– Спасибо, Михаэла, терпеливо ждем новостей, – сказал ведущий и снова обратился к Амихаю: – Пока мы не знаем реакции господина Алими, вернемся к Амихаю Танури и ассоциации «Наше право». Господин Танури, вам не кажется ненормальным, что половина вашего бюджета формируется из средств, поступающих из Соединенных Штатов? Насколько помнится, прежде подобное называли «попрошайничеством»?
Амихай молчал. Впервые за все время, что он раздавал интервью, у него пересохло в горле. «Черчилля отстранили? – Он не верил своим ушам. – Почему?»
Все взгляды обращены на Черчилля. Он стоит в стороне, и плакат у него в руках относительно небольшой, но ясно, что в центре внимания – именно он. Это трудно объяснить. То ли дело в его позе, то ли в том, что головы других участников демонстрации повернуты к нему в ожидании указаний или одобрения. На его плакате большими буквами написано: «МЫ ВСЕ – ШАХАР КОЭН»; на моем: «ВЕРНИТЕ ШАХАРА КОЭНА, ИЛИ МЫ ОБЪЯВЛЯЕМ БОЙКОТ УРОКАМ»; на плакате Амихая: «НЕ ВЕРИМ ОБВИНЕНИЯМ ПРОТИВ ШАХАРА КОЭНА». Лозунги придумал, конечно, Офир, а написала своим красивым круглым почерком младшая сестра Амихая.
Два дня назад Шахара Коэна исключили из школы. Во время перемены случилась потасовка. Нет, потасовка – это мягко сказано. Случилась драка, в которой участвовал Шахар Коэн. Еще была история со списыванием на экзамене по Библии. И инцидент с граффити на арабском языке. И скандал с появлением в кабинете директрисы надувной секс-куклы. Шахар не был зачинщиком ни одной из этих проделок, но он обладал редким талантом присоединяться к ним в самый неподходящий момент, давая возможность их истинным вдохновителям подставить парня, принятого по «программе интеграции», а самим остаться в тени. Иногда складывалось впечатление, что Шахар Коэн испытывает странное удовольствие от того, что вечно оказывается виноватым. Как будто вместо того, чтобы бороться с предубеждениями против учеников, принятых по «программе интеграции», он решил с ними смириться. Служить им наглядным подтверждением.