На пейджер господина Амихая Танури поступило дежурное сообщение от работавшего в больнице волонтера ассоциации «Наше право», и через полчаса все мы – Амихай, Офир, Мария, Яара и я – стояли в коридоре перед отделением интенсивной терапии.
Медицинскую помощь Фриду оказали на высшем уровне. Врачи и медсестры, с которыми мы общались во время долгих часов ожидания, вели себя безупречно. Циники, конечно, станут утверждать, что только присутствие господина Танури заставило персонал больницы отнестись к нам с такой чуткостью и заботой. Однако в данном случае я не могу с ними согласиться. Насколько я могу судить, штатный врач больницы доктор Эйтан не из тех, кому требуются особые причины, чтобы проявлять заботу о пациентах. Он молодой человек – почти наш ровесник, – и его верность профессиональной этике и поразительное умение заражать своим гуманистическим настроем окружающих внушают надежду на то, что судьба ниспослала нам новое поколение медиков.
После восемнадцатичасовой битвы за пациента доктор Эйтан вышел из операционной и сообщил нам и родителям Фрида, что его жизни больше ничто не угрожает, но когда он придет в сознание – неизвестно. Удар вызвал кровоизлияние в мозг, объяснил он, а в подобных случаях трудно предсказать, когда пациент очнется. Это может занять неделю, а может два года. Не исключено также – мы должны быть к этому готовы, – что сознание к нашему другу не вернется никогда.
– Тот факт, что он относительно молод, говорит в его пользу, – врач положил теплую руку мне на плечо и пообещал лично следить за ходом лечения. – Будьте с ним, – добавил он. – У меня нет научных доказательств, но я верю, что это помогает.
Мы составили расписание дежурств и устроили так, чтобы кто-то из нас постоянно сидел рядом с Ювалем и разговаривал с ним.
* * *
Через две недели было вынесено заключение по делу «государство против Кфира Клигера». Ознакомившись с результатами психиатрической экспертизы, судья Ишайяху Нави был вынужден признать, что господин Клигер по состоянию душевного здоровья не способен предстать перед судом и должен быть немедленно отправлен в соответствующее учреждение. Оказалось, в психиатрических клиниках господина Клигера хорошо знают как жертву тяжелого посттравматического стрессового синдрома. В период первой интифады он в течение двух лет был военным полицейским и к концу службы получил психическую травму в результате инцидента, произошедшего при проводимом его подразделением обыске родильного дома в Наблусе. В связи с неудовлетворительным состоянием душевного здоровья Клигер был демобилизован и начал проходить курс интенсивного лечения, сочетавшего применение психотропных препаратов с сеансами психотерапии. Документы, представленные судье, свидетельствовали о том, что в день происшествия господин Клигер сбежал из закрытого отделения психиатрической больницы, куда родственники поместили его из опасения, что он может причинить себе вред. На выходе из госпиталя сослуживец передал ему личный автомобиль, в котором по чистой случайности забыл армейскую дубинку. Как оказалось, друг Клигера дал ему машину, чтобы тот мог встретиться с девушкой, от которой скрывал свое состояние. Свидание с девушкой было назначено на час тридцать пополудни, а в час двадцать пять, когда Клигер остановился на светофоре, в его машину врезался сзади автомобиль Фрида.