* * *
Перед окончанием заседания судья зачитал следующее постановление:
«С точки зрения закона представленные доказательства не оставляют мне выбора, и я вынужден постановить, что подозреваемому не может быть предъявлено обвинение. Тем не менее должен подчеркнуть, что это постановление никоим образом не означает терпимого отношения к тяжести поступка, совершенного подозреваемым, как и к проявлениям насилия в целом. В последние годы в нашей стране происходят медленные и не всегда заметные изменения, и поступок господина Клигера – лишь верхушка айсберга, доказывающая, какова природа этого айсберга и какая собачья морда у нового поколения[53]…»
* * *
Пока судья сыпал юридическими терминами, я устремился мыслями к лежащему на больничной койке Ювалю, – ему от этого суда проку не было никакого. Я думал о его одержимости бахайской симметрией и о том, что в словах преподавателя литературного семинара был смысл: возможно, желание достичь симметрии и гармонии Бахайских садов здесь, в этом городе, сродни желанию израильской сборной попасть на мировой чемпионат – оно навеки останется лишь желанием.
* * *
«Не только психически больные люди склонны пренебрегать чужими правами, ибо „у дверей грех лежит“[54]», – продолжал разглагольствовать судья, а я вспомнил последний-распоследний концерт «Хамелеонов». После того как группа сыграла все, что обычно играла на бис, публика потребовала еще одну песню – на прощание. На сцене вспыхнул спор (короткий и бурный, в лучших традициях «Хамелеонов»), а потом мы услышали первые ноты «Пророка». Мало кто, кроме нас с Офиром, узнал стихотворение Иегуды Амихая, завершающее альбом «Хамелеонов» с песнями на стихи поэтов.
Я пророк того, что было, прошлое читаю
По ладони женщины, которую люблю.
Я синоптик тех дождей, что выпали зимою.
Я по снегу прошлогоднему знаток.
Я из старины веков былое поднимаю,
Я предвижу то, как все намедни шло.
Я – пророк того, что было.
Пророк того, что было[55].
Они пропели последнюю строчку несколько раз, с каждым разом все тише, с каждым разом отступая чуть дальше от микрофона, а потом ушли со сцены.
Несколько секунд потрясенный зал молчал, а затем ответил тихими редкими аплодисментами. «Странную песню они выбрали, чтобы закончить последнее выступление», – сказал Амихай, когда из клуба мы выбрались в ночную прохладу. «Ничего ты не понимаешь, чувак! – ответил Офир. – Это гениально! „Пророк того, что было“ – это то самое и есть. Это как раз про них».
* * *
Я очень надеюсь, что, когда Юваль откроет глаза, он не рассердится из-за стихотворения Иегуды Амихая, которое я счел нужным здесь процитировать, как и из-за других моих замечаний.