На снимке мы похожи на пару европейских туристов, проводящих в Хайфе медовый месяц: у Яары тот полуозорной-полусерьезный взгляд, который делает ее такой желанной, я кажусь выше ростом, чем на самом деле; а в нижнем углу фотограф (охранник торгового центра «Панорама», которого Яара уговорила на минутку оставить свой пост) сумел поймать в кадр большой белый корабль, возвращающийся в порт или, возможно, покидающий его. На таком расстоянии не разберешь.
* * *
В последний день шивы Яара не пришла. Вообще народу было гораздо меньше. И большая часть черных стульев так и зияли своей чернотой. Рядом с Амихаем сидели в основном его родственники, и, вероятно, именно отсутствие свидетелей позволило им поднять денежный вопрос.
Он и до этого несколько раз всплывал в разговорах.
Однажды какой-то высокий мужчина тихим голосом спросил, не собирается ли семья подать иск.
Женщина из кибуца Гиват-Хамакам рассказала о девушке из их кибуца, которая после лазерной эпиляции осталась с уродливым шрамом на колене и добилась компенсации в сто тысяч шекелей. Правда, это было до приватизации, так что ей не досталось ничего, а все деньги забрал себе кибуц.
Закончив свой рассказ, женщина посмотрела на Амихая, но тот ничего не ответил, как не отвечал на любые другие замечания. В первые дни его молчание воспринималось остальными как тягостное и многозначительное, словно сгущавшее атмосферу в доме, но постепенно все к нему привыкли: уважая его право на немоту, все чаще позволяли себе не обращать на него внимания.
До последнего дня, когда…
…Тетка Иланы изрекла в пространство, что посоветовалась на работе с адвокатом, и он сказал, что они могут рассчитывать на миллион шекелей компенсации как минимум. Как минимум!
Дальняя родственница Амихая, тоже ни к кому конкретно не обращаясь, добавила, что это во многом зависит от адвоката. И что стоит потратиться на хорошего адвоката, потому что в итоге это окупится.
Вдовствующий бухгалтер, который все дни шивы подробно и не считаясь с интересом окружающих рассказывал, что ему пришлось пережить после смерти супруги, достал из кармана рубашки авторучку, отвинтил колпачок и сказал, что вместе со страховкой покойной сумма может составить два миллиона шекелей, если не больше.
Брат Иланы пробормотал:
– Миллион, два миллиона, какая разница! Ее уже не вернуть.
Мать Иланы сказала:
– Но хоть дети будут обеспечены.
Мать Амихая испустила вздох, в котором смешались печаль и удивление:
– Два миллиона – это огромные деньги. Может, наконец сможете переехать в квартиру попросторнее.
Брат Иланы, уже не вполголоса, а громко возразил: