– Товарищи лейтенанты?
– Согласны, – не особенно дружно, хоть и без малейшей заминки, отрапортовали Рукин с Бределевым.
После чего взводный-два, секунду поколебавшись, смущенно добавил:
– Тарщ капитан все верно сказал, да и вообще… нас ведь именно для этого и готовили. Ну, воевать, в смысле, страну свою защищать. Да и какая разница, прошлое, настоящее? Земля-то в любом случае наша, русская.
– Добро, – с видимым облегчением кивнул Павловский. – В таком случае ориентировочно через час выходим в море. Времени на подготовку хватит?
– Так точно, – кивнули морские пехотинцы, на этот раз – уже все четверо.
– Хорошо, мы пока займемся согласованием деталей предложенного местным командованием плана. Пойдем с прикрытием, корабельную группу усилят двумя эсминцами и торпедными катерами. Подробности доложу после выхода, тогда же получите и карты района боевых действий. Да, и вот еще что: мы примем на борт роту стрелкового полка НКВД, будете высаживаться вместе, если что, и помогут, и прикроют. Не нужно морщиться, это категорическое условие наших, гм, предков. Без них нас просто не выпустят из бухты. Так что постарайтесь сразу же наладить взаимодействие, времени на притирку и боевое слаживание просто нет. Вопросы, товарищи офицеры? Не имеется? Отлично, тогда все свободны, через час, максимум полтора отваливаем…
– У тебя трое раненых, – негромко напомнил Степану ротный, когда они вышли в коридор. – Недобор. Кого вместо ребят возьмешь?
– А нету у меня никакого недобора, Витек! – усмехнулся старлей. – Трое в больничке, зато четверо новеньких-стареньких только моей отмашки и ждут. Причем вот с ними уж точно никакого слаживания проходить не придется ни мне, ни моим пацанам, поскольку уже успели совместно повоевать.
– Левчук со своими бойцами? – догадался капитан. – Ты их что, с собой возьмешь?
– Нет, блин, на борту оставлю, – фыркнул морпех. – Да и вообще, не в этом дело. Меня другое больше волнует: ты как считаешь, парни наши все согласятся идти?
Вздохнув, Руденко придержал старшего лейтенанта за локоть, позволяя остальным взводным отойти подальше:
– Знаешь, Степа, если уж начистоту, у самого на душе неспокойно, словно царапает что-то, скребет… Терпеть не могу в людях разочаровываться – как нам потом в глаза друг другу глядеть? Хотя, если уж начистоту, лично я пацанов, что на борту останутся, смогу понять. Воевать-то нас хорошо учили, отлично даже, но уж больно вся эта ситуация… нестандартная. Так что и ты тоже ни на кого особо не дави, понимаешь?
– Однозначно, – серьезно кивнул Алексеев. – Да и какое уж тут, на фиг, давление, издеваешься? У самого, когда впервые сюда попал, едва крыша не съехала. Как в детском стишке говорилось, тихо шифером шурша и никуда не торопясь. Ладно, потопали. К чему гадать-то? Сейчас соберем личный состав и узнаем.