– Санжар, а если она мертва, то кто рассказал Адаму, что я был за рулем?
Он уже взял в руки олимпийку, но откладывает ее и разворачивается ко мне, пистолета в руках нет. Мой ствол он не видит.
– Я рассказал. Надо было тебя в лесу еще завалить, не рассусоливать. Вы с ним оба у меня в печенках уже. Один головорез поехавший, другой наркоман безнадежный, – не дождавшись ответа, отворачивается, упирается руками в сушилку.
– Слышал, о чем эти двое говорили? – Спрашивает после недолгой паузы.
– Слышал.
– Понял, о чем?
– Предположим, понял. Дальше что?
Не отвечает, накидывает олимпийку:
– Ты тоже это видел? – спрашивает Санжар.
– Видел. Что дальше-то, я тебя спрашиваю?
Саня, не надо. Не вынуждай.
– Сам знаешь, что дальше, – щелчок предохранителя.
Он не успевает развернуться. Никак не успеть, когда ты уже под прицелом. Я стреляю ему в спину, и он валится на сушилку, падает вместе с ней на пол. Силится подняться, руки разъезжаются на разбросанных вещах. Что-то шипит сквозь зубы, тянется к пистолету, но я подхожу и стреляю еще раз – в голову. Под Санжаром расплывается бордовое пятно. Шелестит тополь за окном. Шуршат шторы. Скребут ногти, грязные, обломанные. За спиной шорох одеяла. Разворачиваюсь и направляю ствол на рыжую:
– Руки! Руки покажи быстро!
Медленно поднимает руки над головой. В правой стянутый со стола кухонный нож.
– Брось!
Звон металла.
– А ты? Ты видела? – Алина дрожит, боится. Я тоже боюсь. – Сон видела, говорю? Отвечай быстро!
– Видела, – по ее щекам бегут слезы.
– В живых оставалась хоть раз?
– Нет… Ни разу… – сотрясается в рыданиях.
– Сразу дохла?
Отчаянно мотает головой, прячет лицо в складках одеяла.
– Видела, что за шторами? Что потом?
Она поднимает испуганный взгляд:
– Нет, не видела, – дрожит. Взгляд жалобный, будто у побитой собаки.
Перестук костей. Жадные ногти царапают пол. Гнилостное дыхание.
– Ладно, сейчас узнаем.
Беру подушку, прикладываю к ее голове и спускаю курок. Глухой хлопок, окропленные красным перья разлетаются в разные стороны.
И тишина. Нет стука. Нет скрежета по полу. Лишь тонкий, тихий шепоток на грани сознания. Словно меня рывком выдернули из омута кошмара в привычный мир. Я даже не чувствую ставшего уже привычным взгляда из темноты.
Нет времени думать – вдалеке уже заливаются сирены. Достаю сумку из-под кровати, цепляю на шею связку амулетов, подбираю пистолет Санжара и выхожу из квартиры.
Машина заводится сразу и, сворачивая со двора в темный проулок, успеваю заметить приближающиеся блики полицейских мигалок. Пустынные улицы, змеясь и перехлестываясь, выводят меня на мерцающую редкими огоньками трассу, и я еду на восток. Придется валить в Хабаровск, Белек не примет меня без Санжара. Просто тихо убьет и заберет товар с деньгами себе.