Затем она села к зеркалу. В тот момент, когда Лана накладывала ей грим, Эва услышала, что подъехал байк, но кто был за рулем, она не имела возможности посмотреть.
Она постояла немного перед зеркалом, свыкаясь со своим обликом. Она могла видеть себя только частично, потому что зеркало было небольшим. «Вроде нормально», – подумала она. Явился Алан, чтобы заценить её внешний вид, и выразил полный восторг.
Эва вышла из автобуса и увидела байк. Нормальная рокерская гоночная тачка, с обтекателями, не слишком новая на вид. Кто-то из обслуживающего персонала вытирал с мотоцикла дорожную грязь.
Эва поискала глазами Алана и увидела, что он разговаривает с каким-то парнем, который стоит к ней спиной. Она пошла в их сторону, думая о том, что надо спросить Алана, где он раздобыл вертолет для завтрашней съемки с воздуха. Пока они ехали, он упомянул об этом. Но в следующую секунду все вопросы вылетели у нее из головы: рядом с Аланом стоял не кто иной, как Альф.
Его синие глаза смотрели на неё, и искорки радости были в них. Эва остановилась.
– Ну, здравствуй, Эва, – сказал он.
– Здравствуй, Альф. Как поживаешь?
– Отлично, как всегда.
– Как, вы уже знакомы? – воскликнул Алан.
– Давно, – смеясь, ответила Эва.
– Ты потрясающе выглядишь, – сказал Альф, и она опять засмеялась.
* * *
– Вы поедете по этой дороге, – принялся объяснять Алан. – На повороте стоит машина, из которой будет вестись съемка. Эва, ты сиди так, чтобы было видно твое лицо.
– Я в шлемаке буду, – сообщила на всякий случай Эва, держа шлем в руке.
– То, на что ты намекаешь, будем снимать, когда стемнеет, – немедленно парировал Алан и заржал.
– А разве я на что-то намекаю? – ответила Эва и тоже засмеялась.
– Короче, – вернулся к делу Алан, – проедете мимо раза два или три, потом будем снимать в движении. Машина будет ехать перед вами. Потом еще раз, но она будет сзади.
Закипела работа, и Эве стало некогда думать о том, как она рада видеть Альфа. Каким он стал – еще более классным, чем был. Возмужал, и больше не трепется без остановки, как раньше. Цвет кожи у него такой, словно недавно побывал на горнолыжном курорте. А глаза такие же синие…
Альф остановил мотоцикл на обочине. Тут же подъехала машина, из которой выскочил Алан.
– Перекур пятнадцать минут, – заявил он. – Потом должно быть сыграно очень лирично, так что отдохните.
Алан стал объяснять Эве, как она должна сидеть, как улыбаться, и что должен выражать её взгляд. Он настолько освоился со взятой на себя функцией продюсера и постановщика в одном лице, что, похоже, успел малость подзабыть, что Эва сама в свое время придумала сцену, которую они собирались сейчас снимать. Но Эва привыкла слушаться продюсеров и не спорила.