— Ты в самом деле имеешь в виду это? — спросила она, протягивая листок. Ее голос дрожал больше, чем руки.
— Я хотел, чтобы все было иначе, — ответил Гай так же нетвердо, — но да, это всё, чего я хочу.
Глаза Мэдди затуманились. Она еще раз посмотрела на страницу, роняя слезы на изложенные в письме просьбы Гая.
Чтобы ему позволили попрощаться с Айрис. «Я хочу, чтобы у нее не осталось чувства вины, чтобы она слишком сильно расстраивалась или скучала по мне». Чтобы они не тянули с отъездом: «Я был бы очень благодарен, если бы всё это поскорее закончилось». Он обещал, что никогда не отвернется от Айрис, и просил, чтобы второму малышу рассказали, что он мог быть его ребенком: «Я никогда не женюсь снова, Мэдди. Я понимаю это в глубине души. Ты дала мне ту единственную семью, которую мне всегда хотелось, и я не могу полностью отказаться от этих детей, которые для меня самые что ни на есть родные».
Она подняла голову и снова посмотрела ему в глаза — в его добрые, ласковые глаза.
— Спасибо тебе, Гай, — сказала она, вложив в эти слова всю душу и тоже страстно, изо всех сил желая, чтобы все было иначе.
Они покинули Индию двумя днями позже на полностью загруженном лайнере «Пи энд Оу» до Тилбери, отплывавшем из кипучего, залитого солнцем порта в Бомбее ближе к вечеру. Их должны были встречать родители Люка и Эди. Мэдди и Люк дали им телеграммы, как только забронировали рейс. Они взяли с собой на телеграф Айрис. Им хотелось, чтобы в суматохе спешного отъезда девочка чувствовала себя рядом с родными, в безопасности, понимала, что ее любят. Они старались сделать ее как можно счастливее. Люк поднял Айрис у стойки, помогая заглянуть за металлическую решетку и увидеть, как телеграфист набивает их сообщения: «Едем тчк». Мэдди улыбнулась, увидев, как дочь широко раскрыла глаза от удивления — ей не верилось, что сообщения будут в Англии через считаные минуты, — и согласилась, что это действительно прямо-таки магия. Ей стало легче — им всем стало легче — при виде восторга Айрис. И Мэдди твердо решила не выдавать, как плохо ей было в душном помещении, чтобы не омрачать этот восторг.
После этого они без передышки готовились к отъезду и прощались с друзьями и знакомыми. Мэдди и Айрис последний раз сходили в школу: принесли с собой пироги и много-много раз обнялись с шумными ребятами. Это было одновременно радостно и грустно. Потом, выкроив час в безумных сборах, Люк и Мэдди прогулялись в Висячие сады и заглянули на любимый уголок пляжа. Предыдущим вечером Делла и Джефф закатили им прощальный ужин, после которого позволили детям — включая троицу садовника — резвиться до глубокой ночи. Никому не хотелось прерывать их беготню, смех и игры в догонялки по залитой лунным светом траве или заканчивать раньше времени посиделки.