Потаенное судно (Годенко) - страница 41

Йосып держится в паре с Антоном. На коньках они не ходки, но еще покажут себя: у каждого, как говорится, по зайцу за пазухой. Имеются в виду пузырьки с керосином.

Пора! Хлопцы достают пузырьки, выдергивают зубами бумажные пробки, набирают в рот маслянисто-мыльного керосину, выезжают на самое толкучее место. Держа зажженную спичку на расстоянии вытянутой руки, дмухают во всю силу легких керосиновой пылью на огонь. Чудеса получаются. Пламя вытягивается в темном воздухе, словно огромная рыжая лисица, слепит и удивляет всей своей неожиданностью. За Антоном дмухает Йосып, за Йосыпом — снова Антон. Дуют, как из форсунок. Такой фейерверк устроили, что боязно стало: не погорели бы все в дурном пламени.

Среди катающихся и просто толкущихся на льду хлопцев промелькнула девушка. Ладная такая. Росту крупного. Плотно обтянута в талии плисовым казакином. Белый пуховой платок съехал на макушку, широко открыв полнощекое круглое лицо. Девушка носится по кругу. Подол длинного платья хлещет ее по яловым сапогам, к которым примотаны веревками большие деревянные коньки. Она кружится, словно коршун, явно выискивая в толпе свою жертву. И вот нашла. Ей помогло в этом лисье пламя керосина, выхватывающее из темноты ребячьи лица. Она подбежала к Антону Балябе, обвила его крупными руками, закружила. Тошка от неожиданности чуть не проглотил очередную порцию горючего, уже набранного в рот. Он узнал ее тут же: то ли по воркующему горловому хохоту, то ли по знакомому запаху ее одежды. Освободившись от объятий, сплюнув на лед маслянистую жидкость, Тошка обрадованно удивился:

— Полька!

Полина, сделав строгое лицо, начала с укоров:

— Полымем балуешься, циркач! Дивись, скажу батьке. — Но тотчас же переменив тон, ласково проговорила: — Давно тебя не видела, женишок.

Антон враз смутился. И зачем она его так при всех называет? Когда Поля ему одному про такое говорит — еще ничего. А на людях — вовсе неловко получается: «Женишок!..»

Шутка выросла из пустяка. Забежала однажды Полина к Балябам. Дома никого из старших не оказалось. Один Антон во дворе хозяйствовал. Насупя белесую бровь, подметал огромной метлой палые листья. Полина возьми да скажи:

— Тоня, гарный ты парубок! Возьмешь меня замуж?

Поплевав по-мужицки на руки, махнув метлой пошире, Антон ответил с достоинством взрослого:

— Погоди трошки, подрасту — тогда и возьму!

— Добре, подожду!

Вот так и началась неравная игра. Полине — смех, Антону — слезы. Малый поверил всерьез. Однако нельзя сказать, чтобы Поля к нему была совсем равнодушной. Правда, она понимала свое чувство совсем по-особому, по-матерински, что ли. Как-никак на столько лет старше!