Беседа 117. Самовзвинчивание
26 сентября 1975 г.
Случалось ли вам испытывать грустное чувство, время от времени обнаруживая, как нечто привычное, без чего, казалось, немыслима сама действительность, вдруг уходит из этой действительности – безвозвратно, навсегда? Я не говорю о людях. Когда они уходят безвозвратно – что тут уж сказать… Я говорю об уходящих безвозвратно вещах, явлениях.
Например, паровозы. Люди, жившие в прошлом веке, восторженно, или потрясенно, или испуганно смотрели, как они приходили. Мы же вот спокойно, почти равнодушно увидели, как они уходят. В Англии паровозов уже вообще больше нет. Все они, от знаменитой “Ракеты” Стефенсона до самых последних рекордсменов скорости и тяги, – ушли. Паровозы можно увидеть в музее, главным образом в Музее транспорта.
А знаете, ведь мы, люди, совершенно забыли, сколько тревог, страха, даже паники вызвало в свое время строительство железных дорог. Много авторитетных людей, ученые, общественные деятели выступали против неестественного, ужасного железного чудовища – паровоза, убежденно предсказывая, что он несет беду. Например, что он будет страшно пугать на пастбищах стада, коровы перестанут давать молоко. Что адская скорость (по тем временам 20–40 километров в час) гибельна для организмов пассажиров, и человечество выродится. Или более серьезное: что железная дорога уничтожит натуральную природу, воздух, что природе пришел конец. Это очень напоминает современную дискуссию насчет загрязнения среды, но острие ее теперь направлено уже не против паровозов – ясно, что относительно них страхи были необоснованны, принести конец натуральной природе, привести к вырождению человечества или хотя бы снизить удои молока паровозам было далеко, далеко не под силу…
Можно, вероятно, собрать несметное число подобных пророчеств за все века существования человечества. Большинство из них, как неоправдавшиеся, легко и прочно забываются, частью бесследно, так что сбор такой коллекции потребовал бы большого труда. А жаль, что никто не взялся ее собрать. Она бы была полезна каждому, кто так или иначе пробует предсказывать.
В наши благополучные времена – а благополучными, я думаю, их стоит считать уже за то хотя бы, что нет мировой войны. Кто хоть краем глаза видел войну, тот со мной согласится, что времена сейчас благополучные… Относительно? Так все на свете относительно. Пожалуйста: в сегодняшнее относительно благополучное время что-то слишком много слышно предсказаний, полных апокалипсического ужаса. Так ли уж мы, люди, устроены, что, когда вокруг нас, в общем, благополучно и долго благополучно, то нам делается страшно? “Да что же, мол, такое, беда-то должна быть, где же беда? Значит, вот-вот грянет!”