Комсомол – это уже выход в большое море: райкомы, обкомы, заседания, резолюции, отряды, прикосновение к крупным материальным средствам – и ощутимые награды, премии, путевки в молодежные лагеря. Масса пойдет на заводы, особо талантливые и способные, если удастся, продолжат учебу. Но отобравшиеся единицы пойдут “по комсомольской линии”. Для этого не нужен талант, более того, он только помешает. Требуется умение следовать схеме, догме, улавливать и выполнять распоряжения сверху буква в букву. Талант же непременно попытается внести что-то свое, оригинальное, на чем рано или поздно погорит. Так несколько парадоксальным образом в гору выбиваются не талантливые, а бездарные, но активные. Деятельные ничтожества. Доносчики.
Из них отбираются слушатели ВПШ – высших партийных школ. Это уже гарантия на руководящий пост по их окончании. Это Царскосельский лицей, Итон, клуб для избранных. Отсюда они и “берутся”. Кадры руководителей планово и продуманно готовятся, и они всей системой жизни выдвигаются так, что никто талантливый, независимый, слишком умный, оригинальный и честный автоматически в их ряды попасть не может. Если же каким-то чудом попал пусть не далекий, но хотя бы порядочный, – то он не выдержит дальнейшей борьбы. Потому что дальше разгорается борьба уже между ними самими, в которой побеждают наиболее ловкие, хитрые, изворотливые, беспринципные, то есть умеющие моментально перестраиваться, следуя всем зигзагам политики, умеющие себя подать, а других потопить, и так далее. Слабые останутся на постах инструкторов в захолустных райкомах. Наиболее пробивные дойдут до праздничных трибун, и поскольку у них сходные черты характера, одинаковые методы борьбы, склады ума, образы жизни – например, сплошное сидение за столами в президиумах, на пленумах, совещаниях и тому подобное, – одинаковое питание по “спец” сети, как правило чрезмерное, вызывающее ожирение при сидячем образе жизни, и даже одинаковые условия неспокойного, озабоченного отдыха в спецсанаториях (”ты тут отдыхаешь, а там тебя подсидят, и слетишь”), – видимо, все эти факторы, как и масса других еще, приводят к тому, что даже внешне они становятся похожи и отличаются от масс действительно уже как особая раса.
“Раса квадратов”, – слышал я такое определение в Москве. “Раса партийных скобарей”, – слышал определение в Ленинграде. Их жизнь – это нечто совершенно особенное, где ценности измеряются не величиной благородной радости, чистой совестью, творческими достижениями, а высотой партийного или административно-хозяйственного поста, количеством орденов, местом в президиуме и, главное, количеством обойденных соперников.