— Подумаешь... У нее первой, что ли? — Приняв более свободную позу, полковник пустился в воспоминания: — Помнится, лет десять назад один мой приятель тоже пытался вывести новую породу рыб. Им не надо было менять воду и давать еду. И у него почти получилось.
— Что значит — почти?
— Буквально за два дня до завершения эксперимента рыбки издохли. А ведь тоже мог бы получить приз.
Даша недовольно качала головой. Ей не нравился подобный настрой полковника.
— Караси твоего приятеля сдохли от голода и грязи, а Юлька за своими бульдогами следила, как за родными. И если она утверждает, что их отравили, то так оно и есть. И убили их сразу же после того, как она объявила о своей удаче.
Полковник нервно передернулся:
— Слушай, я могу тебя попросить не употреблять слова «убили и убийство»? Поверь, в данной ситуации это звучит несколько... нелепо.
— Да, пожалуйста. Только дело не в терминах.
— А в чем?
— Юлька уверена, что знает, кто отравил ее рыб. Она подозревает в преступлении одного из троих своих знакомых...
— Подожди, подожди, — Полетаев потряс головой, — так она знает, кто это сделал?
— Заявляет, что уверена в этом на сто процентов.
— Потрясающе. — Полковник сдержанно усмехнулся. — Все-таки у женщин непостижимая логика. Послушай, если она сама знает, кто преступник, зачем ей детектив?
Даша повела бровями, мол, кто его знает.
— А что конкретно она хочет от тебя?
— Чтобы я узнала, кто из них троих это сделал.
— Зачем?
— Как понять — зачем?
— Зачем она хочет это знать? Что она планирует потом с ним или с ней сделать?
— Не знаю. — Даша пожала плечами. — Устроит разборки, наверное. Всем расскажет, как с ней поступили.
— Но рыб ей это не вернет?
— Скорее всего, нет.
— Тогда какая разница? — Полетаев помолчал. — Впредь пусть не доверяет никому. Если я правильно понял, ее открытие представляет большой коммерческий интерес, потому не один, так другой, а потом, скорее всего, и третий, и пятый, и десятый захотят перейти ей дорогу. Посему выход только один: соблюдать меры предосторожности, обычные для любой коммерции. Это урок, который надо извлечь, а не преступление, которое жизненно необходимо раскрыть. Так что выброси все из головы, и давай выпьем за нас.
Даша с легким вздохом приподняла бокал. В чем-то Полетаев был прав. Паэгле меньше всего походила на человека, подверженного мстительным страстям. Она вообще никаким страстям подвержена не была. Но, с другой стороны, всегда важно знать, кто копает под тебя.
«За пять тысяч долларов? Зная, что все равно не сможешь отравить его и всех его близких? А что, если...»