Он взял у меня компьютер. Я забрала его тарелку и оставила его наедине с галереей снежинок.
— Где ты их нашла? — спросил он.
— Один мужик продавал их фотографии в Торговом пассаже на Джордж-стрит. Я взяла у него визитку.
— Какая красота!
— Как стеклянные, правда?
— Полвека назад мы высадились на Лучу. Мы умеем менять гены и клонировать овец, но до сих пор не знаем, как растут снежинки. Они совершенны. — Билли закрыл ноутбук и выглянул в окно. — Помню день, когда ты родилась. Ты была так совершенна, что я чувствовал, будто даже смотреть на тебя недостоин. Это был самый счастливый день в моей жизни. И я этого не ожидал. Ни капли не предвидел. Стишком злился на Мейв за то, что она залетела. А потом появилась ты. Крошечное розовое чудо. Само совершенство. Я не хотел, чтобы мир тебя испортил.
— Ну, сейчас это все-таки случилось.
— Я не то имел в виду, — сказал он.
— Билли, ты не можешь контролировать все, что со мной происходит.
— Я знаю.
— Мне так не кажется. Ты слишком долго напрягал нервы. Ты вечно заботишься о нас с мамой, но забываешь о себе.
— Брехня все это, Дебс.
— Ничего не брехня. Ты живешь в этом сраном трейлере почти без отопления и напиваешься до чертиков. Почему ты себя не бережешь?
— Потому что я убил свою маму, — вполголоса произнес он.
— Это был несчастный случай.
— Всю свою жизнь я пытался это исправить... но понимал, что все напрасно. Я просто ждал, когда произойдет очередное несчастье.
Я обняла его и позволила выплакаться в моих объятиях. Его рыдания сотрясали кровать и меня. Он плакал, пока моя одежда не промокла от слез. Я дала ему салфетку и, когда он вытер глаза, увидела маленького мальчика, который хотел помочь своей маме уснуть.
Одри прилежно конспектировала каждое мое слово. Пока я рассказывала ей, как все прошло с Билли, она вовсю строчила в записной книжке. Когда я уже умолкла, она какое-то время продолжала писать, а потом подняла глаза и встретилась со мной взглядом.
— Мне нужно делать записи, чтобы ничего не забыть. Было бы здорово, если бы моя память была более склонна к накопительству, но она упорно все выбрасывает.
Мне хотелось спросить Одри, с чего она взяла, что ведение заметок про мои разговоры с Билли ей каким-то образом поможет.
— В общем, к врачу он идти отказывается, — продолжала я. — Я записала его и сказала ему, что заставлю его пойти, но этого не будет.
— Зато снежинки ему вроде бы понравились.
— Да, тут мне повезло.
— По-моему, ты на верном пути. — Одри встала с кресла и подошла к барному шкафу. Достав с полки винную бутылку, она протянула ее мне. Бутылка была пуста, не считая крошечного рояля с партитурой и дамы с серебристыми волосами.