Молоко шелковой струей ударило в дно ведра. Почувствовав, что кто-то схватил меня за локоть, я обернулась и увидела теленка, посасывающего мою руку. Он отступил в глубину хлева. Я протянула к нему руку и пошевелила пальцами. Он снова подошел, наклонив голову. Наконец, обнюхав меня и лизнув кончики моих пальцев, он позволил просунуть их себе в рот.
Расстроенный, что не сумел добыть из моих пальцев желанное молоко, он сосал их все сильнее. Во рту у него было тепло. Я ощущала ребрышки на его нёбе. Вынула руку. По ней тянулась слюна, соединяя пальцы перепонками.
Я поволокла тяжелое ведро к задней двери. Оно стукалось о ногу.>. В поле ревела корова. Направив на нее фонарик, я увидела, что она телится, опустившись на колени. Теленок все еще был в амниотическом мешке.
Я знала, что это плохо. Обычно розовый воздушный шар рвется и несколько часов свисает с коровьего хвоста, пока не придет Джейкоб и его не съест. Я смотрела, как корова выталкивает из себя мешок, будто гигантского кальмара. Он склизким пузырем соскользнул в траву. Стоит только ткнуть его, и он лопнет. Я понимала, что надо позвать Билли, но не знала, как объяснить, что я забыла во дворе в такой поздний час. И так устала, что даже не была уверена, что это происходит на самом деле.
* * *
Медленно, стараясь не расплескать ни капли из ведра, я поднялась по лестнице, наполнила ванну горячей водой и вылила в нее молоко. Оно расползалось под водой, словно дым. На поверхности, сцепившись стеблями, плавали веточки сушеной лаванды. Мама бросала в ванну симпатичные белоголовые сорняки из сада, похожие на побеги гипсофилы, но я от них покрываюсь сыпью.
Однажды, когда мне приснился очень плохой сон, мама искупала меня в молочной ванне. Я разбудила ее, забравшись к ней в кровать и коснувшись холодными пятками ее сонных ног. Когда она открыла глаза, я на мгновение затаила дыхание, но она не стала рутаться. Выпроводив меня из постели, она отвела меня в ванную и велела раздеться, пока она принесет из телятника молоко. Я стояла на холодной кафельной плитке в предутренней тишине и, скрестив руки на плоской груди, смотрела, как из кранов хлещет вода. По загривку рябью бежали волны мурашек. Мертвенный свет окрашивал все синевой.
Мама вернулась с тяжелым ведром молока, зажав в кулаке букетик маргариток из сада. Я переворачивала их, сидя в ванне, и смотрела, как белые зонтики с пурпурными кончиками лепестков подпрыгивают на воде вверх тормашками.
Она попыталась научить меня задерживать дыхание под водой. Продержавшись полсекунды, я с плеском вынырнула на поверхность. Она снова толкнула мою голову под воду, но я укусила ее за палец. Тогда она за волосы вытащила меня из ванны и выдернула пробку. Я смотрела, как слив глотает головки моих маргариток.