Я затосковала. Избавиться от любимой машины после десяти лет её безотказной службы… И никто, кроме меня, не виноват. Сама угробила, даже не по гололёду, не в буран, при нормальной видимости и хороших дорожных условиях. Просто из-за своей невнимательности.
К горлу подступил комок.
- Тысяч за сто продадите, муж добавит, и новую купите. Или возьмёте что-то в кредит, - с сочувствием посмотрел на меня Николай Петрович. Он заметил, что я совсем приуныла.
- Мне эта машина от мамы досталась, - убито пробормотала я. На глаза навернулись слёзы.
Мы остановились около припорошенного снегом белого «ниссана».
- Так намекните маме, пусть купит доче новую машинку! – подбодрил меня автоэксперт.
- Мама умерла, - я всхлипнула, и слёзы буквально брызнули из глаз.
Всё сложилось в один траурный узор, переплелось чёрным кружевом: мысли о маме – её я никогда не увижу, о «тойоте» - на ней больше не поезжу, о Вите – с ним я никак не встречусь, о Грише, чья жизнь висит на волоске, и о маленькой больной француженке Жизель… Через мгновение я распростёрла скорбь на всю планету, накрыла, как крылом, всех несчастных и убогих… Горевать – так от души, обо всём человечестве сразу…
Я спрятала лицо в шарф и затряслась от слёз.
- Ой, да ты что? – испугался эксперт, от страха переходя на «ты». – Эх, бедолага! – он притянул меня к себе, обнял и осторожно похлопал по спине. – Ну, успокойся, успокойся! Главное, что сама цела осталась. А мама… Что же тут поделаешь…
Я уткнулась в плечо Николая Петровича и захлюпала, как болотная жижа. Было стыдно, что меня так развезло, и в то же время я испытывала чувство освобождения, будто лопались одна за другой струны, натянутые внутри. Незнакомый человек может оказать неоценимую поддержку, предоставив себя в качестве жилетки… Через пару минут, судорожно втянув воздух, я всё-таки успокоилась.
Потихоньку превращаюсь в истеричку. Не удивительно – с моими-то бесконечными приключениями. Впрочем, у человека всегда остаётся выбор, как реагировать на проблемы, подкинутые судьбой. Кто-то продолжает улыбаться в ситуациях, гораздо более трудных, чем у меня.
Поэтому хватит поливать слезами незнакомого мужика. Николай Петрович прав, надо продать машину. И тогда больше не буду расстраиваться, увидев её разбитую физиономию, и поскорее вычеркну из памяти страшный эпизод.
- Успокоилась? – Николай Петрович взял меня за плечи и заглянул в лицо. – Вот и умница. Держись, не раскисай. Хочешь, я подвезу? Куда тебе?
- Нет, - я помотала головой. – У меня встреча вон в том кафе. Я пойду. Спасибо, что не отказались приехать.