Больше мыслей нет.
Я оттолкнулась от стены и отчаянным рывком, в три прыжка влетела между Даниэлем и пришпиленным к стене, как мотылек, Крисом.
Удар.
Кажется, в последний момент, Лагранж что-то все же успел сделать, и заклинание прошло по касательной, ударив в плечо и рука мгновенно мерзко онемела до кончиков пальцев. Я пошатнулась, но даже не упала.
– Ты дура? – рявкнул Даниэль, и за яростью в его голосе мелькнул испуг.
– Это я-то дура?! – ощерилась я в ответ, чувствуя, что…
Что…
Что вот-вот зареву, что мне плохо, что с меня хватит, хватит, хватит!
– На себя посмотри, придурок! Какого беса ты с цепи сорвался? А если бы ты его убил?! – меня трясло от пережитого страха, и я орала на Даниэля, впервые за долго время орала – и не могла остановиться.
Магический карцер. Не на пару-тройку дней – на долгие месяцы разбирательства. Выпускают – только на обследования к магам-психологам. И если становится совсем плохо. Но потом возвращают. Дознаватель, адвокат, раз в неделю – один из родителей. Обоих сразу нельзя. Другие визиты запрещены.
Рассказы Адриана всплыли в голове болезненно остро, невыносимо.
От этого его даже отец бы не защитил – от разбирательства!
При мысли о том, что с ним, с Даниэлем, все это могло случиться, что его могли запереть в безмагической клетке, отчаяние захлестнуло меня с новой силой, и прорвалось болезненным криком:
– Ты хоть иногда можешь соображать, где находишься?! Здесь тебе не Королевская Академия!
Даниэль слушал меня с каменным – каменеющим! – лицом. Молча.
И только в последний момент брезгливо бросил:
– Да уж. Здесь не Академия.
Развернулся и ушел, не потрудившись грохнуть дверью о косяк – он ее даже не закрыл и от порыва ветра та закачалась на петлях протяжно поскрипывая.
Я осталась стоять, хватая ртом воздух. Сжимая кулаки. Кулак. Левую руку так еще и не отпустило, она болезненно ныла, покалывая иголочками.
Идиот!
Я зло притопнула ногой, тряхнула волосами. Внутри бурлило и кипело.
Но только когда сзади раздался какой-то сдавленный звук шевеления, я вдруг вспомнила, что в аудитории мы были не одни.
Обернулась.
Рухнувший на пол Крис кое как принял сидячее положение. Вид – измочаленный, кровь носом. Он вызвал у меня прилив не жалости, а глухого раздражения.
– В медотсек? – сухо осведомилась я, понимая, что голос звучит совсем не так, как раньше.
Эриндейл ожидаемо отрицательно мотнул головой.
Раздраженно сдув волосы с лица, я приблизилась, опустилась рядом на колени. Вскинула руки. Тело действовало само. Я как будто со стороны наблюдала, как кто-то очень похожий на Лали Хэмптон проводит диагностику, убеждается, что ничего смертельного Лагранж сделать все же не успел, запускает необходимые исцеляющие заклинания. Уверенно. Четко. Без сомнений. Без сбоев.