Только для того, чтобы сгрести в охапку за талию.
– Что за дурацкая привычка чуть что прогуливать еду? Продолжишь в таком духе, тебя ветром сдувать будет!
– Не будет! – расфырчалась я, упираясь ладонями в твердую грудь. – И вообще! Хватит меня считать безобидной ромашкой, я между прочим могу за себя постоять!
– Да ну? – Лагранж надменно изогнул бровь. – Покажи.
– Что?
– Покажи, как ты можешь за себя постоять, – охотно пояснил он, выпуская меня из объятий.
Я недоуменно хлопнула ресницами, а потом возмутилась:
– Я не буду тебя бить!
Лагранж даже не засмеялся, он заржал как конь.
Кулак сам с собой взлетел ткнуть его в плечо – ну чего он опять надо мной смеется?
И застыл в воздухе – до меня дошло “чего”…
Оценив мой жест и крайне сложное выражение лица, Даниэль прыснул новой порцией ржача.
Ну все!
Ты сам напросился!
Я повторно замахнулась и ударила его кулаком в грудь, предварительно активировав руны под кожей.
Но когда его снесло с места, впечатав в дверь со сдавленным звуком, испугалась. Я была уверена, что он только этого и ждет, что выставит щит какой-то, и вообще, скрутит меня и натыкает носом в то, какая я бестолковая.
Даниэль выпрямился, повел плечами, будто проверял, все ли там в порядке с позвоночником, и теперь уже не смеялся, хотя выражение глаз не изменилось – в них все так же бесами скакало веселье.
– Ладно, грозный ежик, засчитано. Хотя по самообороне я тебя еще погоняю, – он плюхнулся на кровать и протянул мне руку. – Иди сюда.
Я все еще сердилась и дулась, но все же вложила пальцы в протянутую ладонь, и позволила утянуть себя на кровать. На этот раз Даниэль не торопился устроить меня себе под бок, наоборот, придержал на расстоянии и, выпустив правую ладонь, взялся за левую. Развернул, щекотно пробежался кончиками пальцев по линиям, по запястью и выше.
– Как твоя рука? Не беспокоит?
– Да нет, бестолковое у тебя какое-то заклинание – все прошло почти сразу! Кто ж так бьет? – поддела я.
– Что ж ты так его убиваешь, ты же его так не убьешь! – вернул шпильку Даниэль, и я смущенно наморщила нос. Он отвлек меня, и я так и не сказала того, что хотела.
– Я за тебя испугалась, а не за него. Если бы с ним что-то случилось… ты знаешь, что Адриан в срыве убил человека? Поэтому он тут. Он много рассказывал про то, что было после. Я испугалась, что ты тоже. Что тебя тоже…
Я стушевалась, опустила ресницы. И новому поцелую не сопротивлялась.
Бесполезно.
Как его обманывать, если даже себя не получается?
И я сама подалась навстречу, сама зарылась пальцами в мягкие золотистые вихры, сама прогнулась, подставляя талию тяжелым ладоням.