Два больших пожара в разных местах лучше, чем один. Один пожар могут быстро потушить. Если же их будет два, то в такое время ночи это маловероятно.
– Я подам тебе сигнал, – приняв решение, тихо сказала Нита. – Ты его почувствуешь.
Его глаза расширились от понимания.
– Ты будешь слишком далеко от меня, чтобы я мог почувствовать боль в пальце.
– Я знаю. – Она сжала руку в кулак, чтобы унять дрожь. – Я позабочусь о том, чтобы ты ее почувствовал.
Не успев заметить выражение его лица, Нита отвернулась. Она не хотела знать, улыбался ли одной из своих жутких улыбок.
– Здесь есть какое-нибудь топливо? – спросила она. – Что-нибудь, что распространит огонь?
– Да, – уходя, ответил он. Под его ногами хрустел гравий. – За зданием должна быть пара баллонов с пропаном для генератора. Я схожу за ними.
Нита ждала, скрестив руки на груди. Ковит вернулся очень быстро, таща за собой два баллона с пропаном высотой по колено. Волоча их за собой, он морщился от боли. Нита подбежала к нему, забрала один баллон и потащила его по каменистой земле. Она уже и забыла, что Ковит ранен.
– Они оба полные. И большие, – сказал он. – Когда откроются, будет… опасно.
Нита задумалась.
– Сколько у нас будет времени, чтобы открыть их и устроить пожар?
– Не знаю. – Он нахмурился. – Думаю, это зависит от того, насколько близко огонь находится к открытому баллону.
Она поджала губы.
– Ладно. Итак, по моему сигналу мы разжигаем огонь, а затем со всех ног несемся к пристани.
Ковит немного подумал и кивнул.
– Хорошо. Тот, кто доберется первым, пытается найти лодку.
– Договорились.
С охранниками тоже нужно будет разобраться, но хотелось бы надеяться, что пожар их отвлечет.
Нита с Ковитом взяли по баллону с пропаном и разошлись по разным сторонам рынка. На самом деле рынок был не таким уж и большим, так что им пришлось пройти всего по шесть или семь кварталов.
Нита тащила баллон с пропаном по темным улицам. Через какое-то время она подняла его – ей надоел глухой стук, доносившийся до ее ушей всякий раз, когда баллон подпрыгивал на неровной земле. Время от времени она наступала в выбоины. Хотя можно ли называть их выбоинами, если здесь не было асфальта? В этих углублениях была вода, которая заливалась в туфли Ниты, и те чавакали с каждым ее шагом.
Она часто спотыкалась. Ее равновесие нарушилось – тело подсознательно опиралось на мизинец ноги, которого больше не было. Нита старалась не думать об этом.
Время от времени из зданий доносилась музыка, взрывы смеха и крики. Изредка раздавался глухой стук, будто что-то врезалось в стену, или скрежет ножек стула по деревянному полу. Это были звуки жизни.