Это была правда, пусть и горькая, и Розлин не собиралась закрывать на нее глаза. Вздернув подбородок, она дерзко посмотрела в глаза Стюарту. В его ответном взгляде мелькнул проблеск какого-то чувства, которое она не успела определить.
— Я еще легко отделался, — усмехнулся он. — Странно, что Дик не спустил на меня собак.
Представив себе эту сцену, Розлин невольно улыбнулась. У разношерстных питомцев ее отца, отвергнутых прежними хозяевами, была только одна общая черта — исключительная кротость.
— Если бы он это сделал, они бы зализали тебя до смерти, сказала она. — Помнишь, однажды…
— Розлин, нам нужно поговорить серьезно, — перебил ее Стюарт. Он явно не был настроен на воспоминания. — Ты не можешь вести себя так, будто ничего не произошло.
— Может, мне отрепетировать душераздирающие рыдания? Ты мог бы не говорить мне, что ничего уже не будет по-прежнему. Даже при моем ограниченном умишке я сама до этого додумалась.
Стюарт положил руку ей на плечо.
— Извини. Просто ты кажешься такой спокойной…
Спокойной?! Розлин чуть не расхохоталась. Он и представить не может, какая жуткая паника ее охватила, когда она узнала, что беременна. Но и его озабоченность можно понять: не очень-то приятно, когда тебе навязывают отцовство.
— Но ты вовсе не обязан в корне менять из-за этого свою жизнь, — сказала она.
Пальцы Стюарта с такой силой сжали ее плечо, что Розлин поморщилась. Заметив это, он тут же извинился и убрал руку.
— Думаешь, я не в состоянии справиться с ролью отца?
Его напряженное лицо излучало такой гнев, что она смутилась.
— Да нет, просто я считаю, что ты должен чем-то жертвовать. Я и одна прекрасно… — Она не договорила, заметив в его голубых глазах опасный блеск.
— Ты будешь не одна, с тобой будет мой ребенок, — напомнил Стюарт.
Розлин вдруг поняла, насколько наивно с ее стороны было не предвидеть этого проявления собственнического инстинкта, но решила проигнорировать этот враждебный тон.
— Ребенок будет и с тобой, но только не постоянно. Именно это я все время и пытаюсь объяснить.
— Ты, значит, пожалуешь мне право посещения?
Розлин не знала, что поразило ее больше: сама идея или горечь, прозвучавшая в голосе Стюарта.
— Нам не нужны официальные соглашения, — сказала она.
— Это ты сейчас так говоришь, а что будет, когда на сцене появится очередной Кевин? Тебе не приходило в голову, что я не хочу быть «отцом на полставки»?
О чем это он, удивилась Розлин. Ведь и так ясно, что других вариантов нет. Она просто не узнавала своего старого друга. Сейчас перед ней стоял незнакомец, который, к тому же, ей не слишком нравился.