— Терпеть не могу обманывать! — воскликнула она. — Меня гложет чувство вины. К тому же все это стоит бешеных денег.
— Иногда гуманнее бывает солгать, небрежно отмел ее доводы Стюарт, зачем-то заглядывая за портьеры.
— Что ты делаешь? — удивилась Розлин.
— Просто проверяю, не спрятана ли тут скрытая камера.
— Что-о?!
— Маме так хочется, чтобы я действовал в нужном направлении, что я бы ничему не удивился, — с усмешкой заметил он.
— В каком направлении? — непонимающе уставилась на него она.
— А вот в каком.
Он положил ей на ладонь потертый бархатный футляр, раскрыв который, Розлин увидела потрясающий изумруд прямоугольной формы.
— Какая красота! — выдохнула она.
Ее реакция явно понравилась Стюарту.
— Это кольцо досталось маме от бабушки. Первоначально это был мужской перстень с печаткой, но один из моих романтически настроенных предков уменьшил его для своей дамы сердца. — Прищурившись, он взглянул на тонкую руку Розлин. — Тебе оно должно прийтись впору.
Она, затаив дыхание, подняла на него встревоженный взгляд и тут же замахала руками.
— Нет! Я не могу его надеть!
— Если размер не подойдет…
— Дело не в размере!
— Тогда в чем же?
— Оно слишком дорогое.
— Не волнуйся, кольцо застраховано. Мама хочет, чтобы ты его носила.
— Тем хуже! — простонала Розлин.
— Чепуха! — с жаром возразил Стюарт. — В мамином представлении не подарить кольца при помолвке — вопиющее нарушений правил приличия. Так что можешь считать, что это просто театральный реквизит. — Он решительно взял Розлин за руку и надел тяжелое золотое кольцо ей на палец. — Ну вот, сидит как влитое.
Розлин попыталась снять кольцо.
— Не снимается! — в отчаянии воскликнула она.
— Твой энтузиазм по поводу нашей помолвки меня просто поражает. — В его голосе послышались гневные нотки. — Ради бога, успокойся.
Она перестала дергать кольцо и призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы не дать диалогу перерасти в перебранку.
— Это слишком символично, — заметила Розлин, чуть заметно вздрогнув.
В глазах Стюарта промелькнуло выражение острой боли, но его лицо тут же стало непроницаемым.
— Обручальное кольцо и должно быть символом преданности, — сказал он резко.
— Но в нашем случае это, скорее, символ лжи.
— Ты считаешь, что это ложь?
То, что он сделал дальше, оказалось для Розлин полной неожиданностью. Стюарт нежно, но одновременно властно положил руку на ее живот, выпуклость которого была пока еще почти незаметна, особенно в одежде, и лицо его стало серьезным, почти торжественным.
— Это чудо, — хрипло прошептал он.
— Я знаю. — Ей так хотелось разделить с ним радость ожидания малыша.