– Ты на что намекаешь? – поинтересовался он с улыбкой, будто сам на что-то намекал.
Нет, я не в курсе про конец света! Мне неоткуда быть в курсе!
– Да на что угодно! – уверенно врала я. – Про экологию слышал? Глобальное потепление, чтоб ему пусто было. Или про ядерное оружие? Человечество, как видишь, без тебя на месте не стояло – мы и без посторонней помощи нашли уже кучу способов себя уничтожить. Но я о другом – если ничего вокруг не останется, а ты бессмертен, то что же произойдет? Если тебе уже сейчас немного скучновато, то каково тебе будет в окружении десятка или сотни выживших последователей? Даже поиздеваться не над кем, тоску развеять!
И вдруг он посерьезнел – вот так неожиданно, словно я случайно затронула какую-то важную тему. И проговорил медленно, вдумчиво:
– Я, наверное, недостаточно исчерпывающе объяснил. Я – порождение Тьмы. Но Свет и Тьма – порождения Мира. Собственно, это единственное, что он успел сделать сам. То есть если не будет Мира, то не останется никаких вторичных сущностей. Он – необходимое условие существования своих продуктов.
Я окончательно запуталась. Выходит, под «концом света» я понимала совсем не то же, что понимал он. Но ведь и необязательно разрушать мир целиком! Можно тут устроить ад – развлекайся, сколько влезет. И это в представлении выглядело даже страшнее, чем полное уничтожение всего сущего. Зависит от склонности Зла к пыткам и фантазии в истязаниях. Но я сижу здесь – живая и невредимая, подозрительная и уже доказавшая, что подозрения небезосновательны. Ему настолько нужны последователи, чтобы проявлять бесконечное терпение к каждому потенциальному?
– Я устала, Гриша. Поворачивай.
– Закончились вопросы?
– Нет, они только начинаются. А на языке вертятся только какие-то мелочи. Например, сколько людей ты убил?
– Да кто ж их считал?
Я шумно выдохнула.
– Ладно. Сколько людей ты убил после возвращения… из отпуска?
– Только этого Гришу – мне требовалось тело, в котором без труда можно двигаться куда угодно.
– Бедный Гриша, – отметила я. – Он просто оказался на твоем пути. Одного? И все? Что-то с трудом верится! А как же бывший директор фабрики?
– А, тот сам помер. Я разозлился, и тогда еще не мог себя хорошо контролировать, сердце старикана не выдержало красных глаз. Можно назвать несчастным случаем.
– Я бы назвала это преступной халатностью. Но пусть так. И все? Почему же ты не режешь всех подряд или хотя бы не маньячишь по ночам? Или маньячишь?
Он ответил после коротких раздумий:
– Потому что я умен. Зачем я буду обозначать свое присутствие раньше времени? Новые боги мира сильны. Деньги выглядят сильнейшим из них, но остальные тоже нужно брать в расчет. Можно купить нескольких людей, можно их запугать, но купить Интернет – денег не хватит. А современные средства связи и наблюдения за людьми вполне способны меня выдать. Стоит только СМИ растиражировать собственное расследование – и меня принесут в жертву. Только лишь затем, чтобы незатыкающемуся Интернету показать, что система правосудия работает. И это вынудило бы меня переходить к плану «Б» намного раньше срока. А там и фанатики со всего света активируются – им же только повод дай.