Как раз на четвертой успешной попытке шагнуть туда и обратно, раздался звонок телефона, который вывел мое изумление в апогей.
– Просто так звоню, уборщица, – говорил мобильник голосом Григория Алексеевича. – У тебя все в порядке?
– А с чего вдруг у меня должно быть что-то не в порядке? – ответила вопросом на вопрос, хотя втайне надеялась в его словах и получить такую нужную разгадку.
– Тогда поворачиваю. Сегодня не увидимся.
– А вы ко мне ехали? Зачем?
– Устроить романтический сюрприз, конечно. Но слышу, что нет смысла. Спокойной ночи, моя Любовь.
– Не ваша, но Любовь, – поправила я.
– Любовь всеобщей не бывает – с тех пор, как умные люди придумали частную собственность и приватизацию. Гениальное изобретение! Кто первым палку вбил, тот и прав. Спокойной ночи. Жду четверга.
Я ответить не успела, поскольку скривилась. Какую еще палку? Куда вбил? В этой фразе сексуальный подтекст или отсылка к архаичным традициям? Спала я в ту ночь очень плохо, а короткие периоды беспамятства наполнялись какими-то странными ассоциативными рядами: то Григорий Алексеевич вбивал палку в меня, то я – в Григория Алексеевича. И очень радовалась, когда он не успевал увернуться.
Следующим утром, когда ехала в институт, черт дернул проверить одну из смутных догадок. Я увидела красный свет на пешеходном переходе и пошла вперед. И уже на втором шаге запнулась, почувствовала, как снова невидимое рвет меня назад за лодыжки. Шаг обратно на тротуар не вызвал никаких затруднений. Светофор переключился на зеленый, но я все стояла и стояла. Опять красный. Опять зеленый. Прохожие обходили меня, не обращая внимания. Росла твердая уверенность, что именно на зеленый я пойду без труда, а на красный – скорее лицом в асфальт воткнусь, чем сделаю один шаг.
Осознание парализовывало, не пугало даже, а наваливалось тяжело сверху. Что за хрень творится? И вчера… женщина была раздражена и представляла собой ничтожную опасность для меня – но все-таки в какой-то степени опасность, хотя бы для настроения. Вряд ли бо́льшую, чем переход не слишком оживленной дороги на красный свет. Не позвонит ли и сейчас Григорий Алексеевич – равнодушно поинтересоваться, все ли у меня в порядке и можно ли ему поворачивать обратно? Он не позвонил, но мысленный паралич от того не проходил. Обращаясь непонятно к кому, шеф тогда ляпнул что-то о «приглядеть за мной» и что-то о моем бойком характере. Интересно, вот это эпизодическое на ногах – это, случайно, не Вася?!
Я вскрикнула, затрясла ногами, стряхивая с них несуществующее. Прохожие начали обходить меня более широким кругом. Но ведь они правы – я выгляжу как шизофреничка! Мармеладная усталость настигла и меня! Лучше уж пара провалов в памяти, чем такое.