Долгий путь вниз (Рейнольдс) - страница 24

На первую страницу
Из Темного Солнца.
Я подумал,
может,
описание поможет.
Фрик поглядел на меня,
не понимая.
А кто это?
Анаграмма № 6
Жаль, что я не знаю
анаграмму
для слова ГОЛОВОЛОМКА.
Фрик поглядел
на меня, словно я спятил,
пожал плечами,
развернулся
и уставился в дверь.
Я не видел
его отражения.
Я ничьих
не видел
отражений.
Только свое,
размытое.
У Фрика были
свои
сигареты
и спички.
Наконец,
наконец,
наконец,
лифт остановился.
Когда дверь лифта открылась,
там никого не было.
так что я протянул руку
и нажал кнопку «Л»
снова, снова и
снова и снова.
Потому что так делаешь,
когда хочешь, чтоб дверь
закрылась быстрее.
Еще одно
из правил лифта.
Давай же,
пропыхтел я
себе под нос,
нетерпеливый,
весь описанный,
весь злой,
напуганный,
израненный
и донельзя
издерганный подросток,
зажатый в этой
глупой
стальной
коробке,
в вертикальном гробу
еще на секунду.
Дядя Марк усмехнулся.
Ты ни за что не выживешь
в тюрьме, племяш.
И наконец,
дверь лифта
начала закрываться.
Я выдохнул,
счастливый оттого,
что мы почти приехали.
Один этаж остался.
И прямо перед тем,
как ей закрыться,
прежде чем дверь на место
проскользнула,
четыре пальца втиснулись,
едва успев ее схватить.
Дверь лифта
начала открываться
снова.
09:09:07
Это он.
Шон.
Вошел в прокуренную кабину,
одетый в то, в чем был одет
вчерашним вечером:
синие джинсы,
футболка,
золотая цепочка.
Не был он прикинут, как живой.
Как мертвый.
В то, где виднелись
пятна крови.
Все
так обрадовались,
его увидев.
Шон! –
взвизгнул Бак,
к нему
бросаясь.
Они шлепнули по пять.
Бак поигрался
с золотой цепочкой
на шее Шона.
Застежку сдвинул
за спину.
Шон посмотрел на Дэни.
Ты гляди-ка! –
сказал он,
взяв ее за руку
и закружив.
Дядя Марк
легонько ткнул
его под ребра.
Большой ты вырос! –
сказал он
с гордостью.
Шон повернулся,
обнял его,
потом заметил
отца.
Папа! –
воскликнул он,
естественно,
лицо его
сияло.
Наш отец
лапищами обнял
Шона,
прижав к себе.
Потом он отстранился,
они пожали руки,
как мужчины,
как равные.
Все,
не живые и не мертвые,
встали вдоль стены,
потягивая сигареты
и улыбаясь,
когда Шон,
наконец,
наконец,
повернулся
ко мне.
Когда мы были детьми,
я ходил за Шоном
по всей квартире,
издавая ртом
очень странные звуки.
Их трудно объяснить.
Рыгал, а вроде бы и нет.
Будто отрыжка
вместе с зевком,
да плюс гуденье.
Вот как-то так.
Битых двадцать минут.
Из спальни
в кухню,
в гостиную
и снова в спальню.
Чтобы меня наказать,
он ждал, пока я закончу,
пока у меня пар не выйдет,
пока мне не надоест,
пока я не устану
быть еще ребенком.
А потом,
к моему удивлению,
он мне не говорил
ни слова
до самой ночи.
Я поглядел на шона.
Он поглядел на меня.
Шон,
сказал я.
Но он мне
не ответил.
Шон?
Ничего.
Я шагнул к нему
и обнял.
Он мне не ответил.
Стоял, как столб,
Следующая страница