И последние несколько лет я готовлюсь именно к этому. Я, конечно, знаю, что сгустком света быть нельзя, что я умру и потом ничего не будет. В этом смысле меня до трепета трогает эта высокая бессмысленность человеческого существа. Прекрасен этот высокий купол человеческой сложной психики, который зачем-то образовался в животном, отмирающем каждую минуту, слабом и пахнущем существе. Все, что я помню в своей жизни, – это солнечные пятна, я уже говорил об этом, солнечные пятна через листья, на подоконнике или на асфальте. Я очень люблю этот трепет солнца, этот свет. И я знаю, что, умирая, можно попытаться этот трепет и свет вызвать, а стало быть, остановить. Остановить потому, что в следующий момент мозг вспыхнет и погаснет, нейроны умрут, жизнь закончится, но если ты сможешь этот миг остановить, то получается, это и есть вечность, ослепительная вечность, и ее еще надо заслужить. Надо перестать жить не свою жизнь, надо научиться жить осознанно, и тогда ты сможешь вызвать это мгновение. Собственно, об этом и говорят эзотерические учения, каждое по-своему, и христианское тоже, по-видимому, именно это имело в виду. Но ни христианство, ни эзотерические вероучения меня не интересуют.
Последние годы я живу в постоянном счастье, лишь изредка затуманивающемся головной болью, болью в спине, раздражительностью, страхом смерти и другими естественными человеческими отправлениями.
Вот это счастье (только оно) меня и интересует.
Очень интересует.
Больше всего.