Так Расину удалось по смерти то, чего он так желал при жизни: вернуться в Пор-Рояль, сохранив милость короля. Но и это посмертное примирение оказалось недолгим. Роковое кольцо сжималось вокруг Пор-Рояля, терявшего одного за другим тех, кто составлял его славу и опору. 27 марта 1708 года папа, по собственному его признанию, «уступая настояниям столь великого государя, как Король Франции», издал буллу, повелевающую закрыть монастырь в Полях и уничтожить его здание. Немногих оставшихся в Пор-Рояле монахинь развезли по разным обителям; монастырь снесли. Даже гравюры, его изображающие, было велено уничтожить.
Надо было решить, что делать с кладбищем. Родственники понемногу начали переносить прах своих дорогих усопших на другие места. Останки самых знатных – госпожи де Лонгвиль, принцессы де Конти – были перенесены с приличествующими церемониями. Но на пор-рояльском кладбище было похоронено около трех тысяч человек, у многих уже не осталось близких, да и могил было не опознать. В конце 1711 года, когда кладбище было окончательно разорено, оно, надо полагать, являло собой жуткую картину – пока не было решено просто выкопать общую могилу для всех безымянных.
А семья Расина, получив на то разрешение, 2 декабря 1711 года перенесла гроб с его телом в Париж, в церковь Сент-Этьен-дю-Мон; его погребли за главным алтарем. Подле была другая гробница – Блеза Паскаля. Судьба не судила им встретиться при жизни; Расин Паскаля не слишком ценил, полагая, что «он был мал перед Арно». Но история все расставляет как должно. Двум таким родным по духу и таким великим людям Великого века Франции она повелела покоиться рядом.