— Первое «О» — это ответственность! А остальные — это характеризующие ее составляющие: организованность, обстоятельность, обязательность.
— Таких моих коллег в отделе много… — начал я, готовясь перечислить их по именам.
— Много? Много хороших исполнителей, а истинно творческих натур? Без всепоглощающей мысли о собственном благополучии?
Теперь я начинал понимать, из каких еще слагаемых складывается надежность в разведке. Влас оживился. Он не сердился на меня за возражения и реплики. Наоборот — ему нужен был собеседник-оппонент, причем на равных.
— Если к этим «О» добавить еще такие качества, как творческий подход с огоньком к делу, то есть инициатива, активность, способность к инвариантным решениям… на самостоятельном уровне.
Я чувствовал, что меня не просто агитируют принять участие в чрезвычайно интересном деле, но Влас подводит к осознанию моей личной способности быть активным исполнителем — сознательным и самостоятельным.
А Влас продолжал:
— Немного увлеченности, немного авантюрного склада характера, романтизма, фантазии. Без последнего — ни одно дело невозможно разрешить с полной отдачей и эффективностью. Тем более в удовольствие самому себе… Как у Пушкина: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!» Фантазия — это откуда берется инвариантность решений. Правда, все в меру, достаточно строго сбалансировано…
— Вот «баланса» мне как раз и недостает, — вставил свое слово и я, намекая на строптивость и вспыльчивость характера.
— А умение управлять временем? А пытливость ума? А тяга к самообразованию? Я ведь знаю, как ты боролся в школе за аэроклуб, за победу на лыжне… А угроза быть хромым? — Влас явно радовался возражениям и теперь быстро перебирал аргументы в поддержку своей мысли.
Папку я все еще держал на коленях, и Влас обратил на нее внимание:
— Эти документы тщательно изучи в кабинете, но так, чтобы никто не видел их у тебя и даже не знал о факте их существования. В папке собраны сведения… о тебе. Из школы в Быково, из аэроклуба, школ военной контрразведки и разведки, из особого отдела на Севере… Ну и, конечно, из училища морского.
Видя, что это вызывает явное мое удивление, Влас откровенно поведал о своем запросе данных обо мне, моем характере из всех мест моей прошлой жизни. Как сказал он: «собрал сведения для „теневой“ характеристики», но не с точки зрения отрицательных черт, а информацию о живом человеке по определенной схеме, со всеми его добродетелями и недостатками.
— Что греха таить, наши официальные характеристики ориентированы на тех, кто их читает из высшего руководства в разведке, комитета госбезопасности и в партийных верхах. Живого человека там не отыщешь — все прилизано и выверено. Не человек, а механизм с конкретным набором колесиков и винтиков…