– Маньяку зачем мотив!
– А это, получается, не маньяк, вот ведь что.
– Да, вы сказали… Удивительно! А сколько всего на самом деле убийств? Слухи-то всякие…
Рая сделала движение, будто хотела перекреститься, но не стала.
– Сильно меньше, чем в слухах. И убийства прекратились.
Рая сидела некоторое время молча. Смотрела в пол.
– Рая, – мягко сказал Покровский. – Еще раз даю честное слово, я с вами так откровенно беседую потому, что уверен в вашей непричастности. Даже надеюсь, вдруг вы по ходу беседы подскажете мне какую-нибудь мысль.
– Это ваша работа – мысли мыслить! – мягкость Рая Абаулина восприняла как слабость. – Кому нужна старушка, ума не приложу. Может, увидела что не надо?
Щетка для волос на тахте, а на ней волосы. Покровский отвел взгляд.
– Да, – сказал Покровский. – Так бывает. Еще у нас вариант, что это убийство с целью ограбления.
Такого не было варианта, но вот ведь вывернула вдруг икона.
– Варвары Сергеевны? Да у нее не было ничего! Ой, а за что она сидела, вы выяснили? Я все ваши секреты выспрошу…
Будто спохватилась, поняла, что пережала с напористостью, включила немного кокетства, ноги при этом сомкнулись. Губы дрогнули – но все уже по инерции. Та маленькая искорка, что проскочила между ними, затухает… Раскочегариться она и не могла, Покровский и Рая Абаулина оба хорошо это понимали.
Покровский объяснил. Рая Абаулина искренне расстроилась. И потемнела немного, как многие советские люди, когда поднимается тема, отношение к которой трудно не только высказать, но и сформировать ввиду дефицита информации.
Покровский вернул ее к основному вопросу:
– Понимаю, старушка бедная. Но у кого угодно может случайно оказаться какая-то ценная вещь. Старинное украшение. Статуэтка, картина. Я знаю такие примеры.
– Да откуда у нее…
Тут Рая Абаулина побледнела – не потому, что вспомнила, как Варвара Сергеевна брильянты, допустим, на кухне вываривала в хвойном бульоне, чтобы ярче блестели – другое вспомнила. Что уходила как-то из дома, а Кроевская с Бадаевым в коридоре были и что-то говорили про упавший ключ. То есть это Кроевская говорила, что ключ не мог упасть… или выпасть, кажется. И как-то резануло Раю, что между ними напряжение, но она сразу вышла вон и забыла, а теперь вспомнила, знаете, в животе холодок.
– Постойте, постойте… Кроевская сказала, что ключ не мог выпасть? Какой ключ, откуда?
– Не знаю! Я и не слушала, прошла быстро мимо. Да и не думала, мало ли какой ключ.
– Вот именно! Отчего же тогда холодок?
– Не знаю! Да я и забыла об этом, а вот теперь как-то…
Подробностей разговора не вспоминалось, и не слышала их Раиса Абаулина, но вспоминает сейчас, что соседи показались ей даже разозленными, что ли… Но тогда, конечно, в голову не пришло, да и сейчас не приходит. Чему приходить? А вот есть ощущение, что что-то не то.