В парке убеждается, что Кроевская села на одну из нужных скамеек – на одну из тех, под которыми припрятан асфальт. Бьет ее по голове, спешит обратно в ЦСКА.
– Думаешь, он без сообщников? – спросил Жунев.
– Не замешан ли тут Голиков, ты имеешь в виду? – переспросил Покровский.
Все разом заговорили: а ведь действительно! Проболтался Бадаев Голикову про икону, тот велел брать…
– Но ведь Иван Брат не замешан? – беспокойно спросила Настя Кох.
Для многих было бы психологическим ударом, если бы Иван Брат велел убить старушку.
– Не думаю, – сказал Покровский.
На самом деле, он думал, и даже знал, что кто угодно может быть замешан в чем угодно, но не хотел Настю Кох расстраивать.
– Говорил, брать надо боксера, – прокомментировал Гога Пирамидин, забыв о Воронеже. – Сегодня бы уж и закончили.
– Но что ты ему предъявишь? – спросил Жунев.
– Да как что! У «Гражданской» крутился… – начал перечислять Гога.
– У нас по закону человек может в любое время суток крутиться там, где душа его пожелает. Не Америка, чай…
– Не, так ключ-то он трогал, а на нем пластилин! – завелся Гога.
– Может, и не трогал, – сказал Жунев.
– У соседки не очень конкретные показания о разговоре про ключ, – согласился Покровский.
Да, прямых улик нет. И косвенные – не улики, а так, круги по воде. Пластилин – сильное доказательство, но как доказать, что от Бадаева пластилин.
– А прямо спросить про ключ или что он там делал в тот день, в Чуксином тупике, – предложила Настя Кох.
– Но он сразу все поймет, – сказал Жунев. – Если имеет отношение к убийству, то все поймет. И примет меры. Заметет следы, если мы его просто допросим и не задержим. А задерживать точно нет оснований.
Покровский думал.
– Так ты его расспрашивал про алиби на все дни? – спросил Покровского Гога Пирамидин.
Покровский пояснил, что нет, впрямую он выяснял только про время смерти Кроевской, а еще приплел час падения кирпича, но как бы случайно.
– Тогда может пока и не догадываться, что мы схему знаем, – сказал Жунев.
– Надо его шугануть и посмотреть, что будет, – сказал Покровский. – Может, выведет сам к иконе.
– Да, шугани! – сказал Гога Пирамидин. – Наблюдать за ним несложно, днем по ЦСКА бегает, вечером по району гуляет. Заценим, что поменяется.
Вспыхнула ненадолго дискуссия, был ли сегодня на месте опознания собственно опознававший, не фантазии ли это все Панасенкины, как ухитрились опознававшего не опознать. Но в целом все понимали интуитивно, что был супертаинственный свидетель где-то совсем рядом.
Все поддержали план понаблюдать еще за Бадаевым и заодно за Голиковым. И теперь, наверное, можно уже вычеркнуть проверку дружков Раи Абаулиной. Нет, Жунев по-прежнему против – пока нет окончательного ответа, мы обязаны идти по всем следам. И Гога Пирамидин вспомнил, что Перевалова назвали цыганистым, то есть может он и бегал в чебурашках, а не кавказец, а Пирамидин, столько сил оставивший на «Соколе», не хотел верить, что гиря на каркасах к делу отношения не имеет.