– Ссышь, что ли? – удивился Перевалов. – Ты не ссы. Придет скоро.
Еще минут через пять предложил Фридману перекинуться в картишки. Фридман согласился. Подумал, что опрометчиво так сразу соглашаться, надо бы поменжеваться, но Гена Перевалов ничего не заподозрил. Спросил:
– Во что играем?
– В дурака? – спросил Фридман.
– Фи, в дурака, – презрительно сказал Гена. – В очко давай.
– По сколько?
– По червонцу.
– Не много? – спросил Фридман.
– По мелочи только школьники.
– Так у меня нет с собой.
– Фигня, проиграешь, потом отдашь. Будем ведь, наверно, встречаться?
Сели оба на землю, ящик поставили между. И Гена быстро, даже непонятно, как так вышло, выиграл у Фридмана сто рублей. Фридман ерзал, пыхтел, прикидывался человеком, которому очень хочется отыграться.
– Хватит, – сказал Геннадий, встал, осмотрел штаны, отряхнулся. – Что-то пропал Сироп. Ну все равно ты без манюнь. На тебе два чирика сдачи, сходи в кино.
Полез в карман.
– Ты меня… Ты специально это все провернул, чтобы меня обыграть! – Фридман будто бы только сейчас осознал, что произошло.
– И чё? – спокойно спросил Гена Перевалов.
– Ты… Ты кидала! – взревел Фридман.
– Тихо-тихо.
Мимо гаражей – наверняка не случайно – проходил Витек Панарин, статный юноша, которого и преподаватели в училище, и коллеги по правонарушительной деятельности, и даже любимая девушка Оксана Перепелицына называли не иначе как бугаем, только с разными интонациями.
– Генка, привет! – сказал Витек. – Что ты тут?
– Да вот… – начал Перевалов, и тут Фридман, нарушая сценарий злоумышленников, толкнул Перевалова в грудь.
– Кидала!
Громко кричит Фридман, молодец.
– Да ты… – Витек Панарин пошел к Фридману.
Тот еще раз толканул Геннадия Перевалова: не выдавая еще, что может толкаться гораздо сильнее. Тут и Перевалов толканул Мишу, не дожидаясь, пока Витек преодолеет последние три метра, а Фридман резко присел, одной рукой Перевалова под колена, другой перехватил его руку и сделал мельницу. Перевалов, перелетев через Фридмана, грохнулся на спину. Не перестарался ли Миша… Тут и возник милицейский патруль, на логичных основаниях сопроводивший в отделение и Фридмана, и Перевалова, и Панарина заодно, хотя тот поучаствовать не успел, только руку занес. Но его скоро отпустили.
А с Переваловым даже и придумывать дальше ничего не пришлось, так как запретная ампула у Гены прямо с собой оказалась. Прояснились слова Раи Абаулиной, что он как молниями нашпигован. Дурак этот Гена или потерял контроль, всякую осторожность. Или, скорее, сегодня и купил, а то зачем таскать. Так или иначе, статья прямо в кармане.