«Разве это новость», – хотел сказать Покровский, но увидел Василия Ивановича. В створе своей двери он быстро-быстро ловил мух, разгонял руки до какого-то совсем уже немыслимого мельтешения, а потом с гортанным писком проносился по коридору и впечатывался в противоположную стену. Впрочем, тормозя перед впечатыванием и руками о стену опираясь. Инстинкт самосохранения полностью отключить трудно.
И тут же назад, наизготовку, и снова мухи, и снова рывок к стене! На появление Покровского внимания не обратил.
Пергидрольная подруга Раи Абаулиной в ужасе застыла на пороге ее комнаты. В руке она держала скалку.
– И давно он так?
– Раз десять уже прыгнул! Сначала сестру звал, кричал на весь дом. Теперь прыгает! А вы как догадались приехать?
Покровский думал сначала съязвить вроде «вы думаете, вас нет, так я и заходить перестал». Не стал язвить, спросил:
– Так Елизавете-то Ивановне звонили?
– Не отвечает! Может, уже сюда едет, сегодня воскресенье.
– Скрутить надо да санитарам звонить! – воззвала к Покровскому с Раиного порога подруга Седакова.
Василий Иванович как раз уселся на пол передохнуть. Но мух ловить не перестал. И что кроме него еще кто-то есть в коридоре, по-прежнему не замечал.
– Василий Иванович… – осторожно позвал Покровский.
Тот активизировался, закричал:
– Лизка плов почуяла! Почуяла Лизка плов!
Метнулся в свою комнату, мгновенно возник с уже знакомым Покровскому зажульканным пакетом «Плова», вдруг разорвал его, высыпал на пол коричневые и белые хлопья, заплясал на них. Рая Абаулина стояла завороженная, Покровский протянул руку к телефонной трубке, Василий Иванович, не объясняя мотивов, молча бросился на Покровского, стал выхватывать трубку, да как цепко. Такое бывает у психов, все скромные силы концентрируются и еще извне откуда-то энергия подгребается. Покровский обхватил Василия Ивановича сзади поперек живота, поднял. Тот сопротивлялся, задрал ноги, куролесил ими во все стороны, попал по выключателю, свет погас, Седакова дирижировала скалкой… Покровский потащил Василия Ивановича в его комнату, прижал к кровати, но рвется Василий Иванович, кричит. Привязать бы его, простыня вот как раз… Потянулся за простыней, а Василий Иванович с новыми силами – отпихнул Покровского, вскочил. Покровский вытащил свисток, огласил квартиру трелью – по наитию так поступил, а подействовало: застыл Василий Иванович, позволил себя связать. Через несколько секунд снова забился в конвульсиях, закричал:
– Лиза! Лиза! Лиза!
Жутко, с нездешними модуляциями, словно по мертвой воет.
Психи – большие интуиты.