Он прирос к месту, глядя снизу вверх, как пулей несутся мимо авто и грузовики. Хлеща его по щекам ударной волной. Легковушки – десять сантиметров крыши, вспыхивающие поверх частокола сорняков. Грузовики, разрезанные вдоль, забавно соструганные, осевшие, сплющенные. Потом ему захотелось размять ноги. Он увидел пруды. Множество прудов. Вокруг везде была вода. Плавни. Голенастые птицы, спокойно поднимающие голову при его приближении. Лебедь, скользящий по воде без единого всплеска, словно с моторчиком. Кролики, порскающие из-под ног на каждом шагу. Мелколесье, кишащее земноводными и насекомыми, редкими видами, защищенными здесь лучше, чем где-либо. Птицы, быть может, глухие как пни из-за непрерывного грохота машин, но выжившие здесь в большем количестве, чем в любой другой точке мира.
Обочины автострады – первый естественный заповедник, гласило письмо, и его хохот словно доносился до меня даже сквозь стены моей двухкомнатной квартирки. Дорожные ограждения и скорость машин как самая действенная защита от неискоренимой тяги человека изничтожать все вокруг.
Открытки приходили и в следующие дни. Мне – из Бальзака, из Дюраса, из Эспера (Надейся!). Мари – из Ду (Нежного), из Совтерра (Спаси-Землю), из Сент-Жемм. Агустину – из Жуайёза, из Ла-Форса, из Огра: Веселье, Сила, Людоеды!
Это была необычная переписка. Нас с Агустином она забавляла. Насчет Мари не сказал бы. Каждую новую открытку она встречала с восторгом, с почти детской радостью. Но я чувствовал: к ее радости примешивается что-то еще. Раздражение. Печаль.
Сперва мне казалось, что письма от автостопщика будут приходить недолго. Что ему скоро надоест. Что он пропустит одно. Потом второе. А затем возникнет затишье, приступы забывчивости будут случаться все чаще, понемногу все прекратится и вернется к норме: к отсутствию автостопщика. Мы снова не будем иметь ни малейшего понятия, где его носит.
Я ошибся: он держался молодцом. Приходили все новые открытки. С новыми пейзажами. С новыми кусочками страны, которые мы втроем рассматривали не без зависти. Виды Сен-Помпона, Шандолена, Шанселада, Боннанконтра. Ангуасса – в честь фоторепортажа, который когда-то сделал о нем мой любимый писатель Эдуар Леве. Виды Ривьера, Серкля, Вера, Сен-Марс-дю-Дезер.
Теперь мы могли отслеживать его маршруты. С опозданием всего в несколько дней находить на карте вереницу мест, где он побывал. Почти интуитивно угадывать деревни, из которых будут отправлены следующие открытки. Предчувствовать: после Курана, что возле Ниора, его точно потянет к морю, через Л’Эгийон или Ла-Фот. А затем он направится к Ла-Женетузу или к Сен-Поль-Мон-Пени. Непременно заедет поприветствовать Ла-Ви, Жизнь. И заглянет в Вю, Вид, возле Нанта.