Проснулся я рывком, будто от чьего-то прикосновения, и сел в кровати. А потом осознал, что нечто и вправду касается моей шеи, чуть ниже уха. Что-то длинное, вроде плоского пальца или — упаси боже! — лапки крупного насекомого. Сразу вспомнилось, что большие сороконожки, по слухам, вцепляются в жертву всеми своими лапами. Жуть какая! В детстве меня до полусмерти напугал тропический жук, который вылез из низки свежекупленных бананов; воспоминание с годами ничуть не утратило своей яркости. Взбудораженный, я резко мазнул ладонью по затылку и шее, фактически залепил себе оплеуху, от которой заболели ухо и челюсть. Показалось, будто пальцы что-то задели, но ощущение было мимолетным. Я немедленно включил свет и огляделся, но вокруг, как ни странно, не обнаружилось ничего ползающего.
Мой взгляд упал на столик у окна, и я понял, что перчатка исчезла.
Воображение разыгралось: я представил, как она поднимается над столом и плывет по воздуху ко мне, шевеля пальцами… или падает со стола и ползет по полу, а затем забирается на кровать… Уж не знаю, что хуже. И да, прикосновение к моей шее было таким… кожистым…
Первым побуждением было проверить, заперта ли входная дверь. С кровати этого не разглядеть, высокий платяной шкаф закрывает от меня дверь своим торцом. Так что я внимательно осмотрел пол, убедился, что в непосредственной близости от кровати ничего подозрительного нет, и аккуратно опустил ноги.
В окно резким порывом влетел ветер. Лист бумаги — последний нетронутый — спорхнул со стола и опустился на прочие листы, валявшиеся на полу. А рядом с бумагами лежала треклятая перчатка!
Я испытал такое облегчение, что чуть не засмеялся. Наклонился, подобрал перчатку — с легким отвращением при мысли о том, кому довелось носить ее раньше и к чему она оказалась причастной. Внимательно ее оглядел, чем раньше попросту не озаботился. Кожа довольно тонкая, сама перчатка достаточно крупная и еще растянутая, как будто в нее впихивали здоровенную ручищу, но легкая — ведь ее сдуло со стола вместе с бумагами.
На перчатке присутствовали грязные разводы и жестковатое пятно засохшей жидкости; еще один красноватый развод напоминал след помады. Сама перчатка выглядела ветхой, словно ее изготовили десятилетия назад.
Я положил ее обратно на стол, придавил тяжелой пепельницей и снова лег, почему-то ощущая себя в полной безопасности.
Внезапно подумалось, что пустой палец кожаной перчатки своим прикосновением наверняка схож с жучиными лапами — знаете, бывают такие крупные жуки, почти плоские и отливающие желтизной (правда, тот, что вылез из бананов в моем детстве, был ярко-красным). Но эта мысль уже не пугала.