– Бустер запускали? – осведомился он.
Пилот кивнул.
– Два раза. Первый – когда я по просьбе инженеров, попробовал развить максимальную скороподъёмность на одном движке, без бустера. Ну и допробовался: не успел набрать пять тысяч футов, как загорелось масло. Ну, я перешёл на горизонталь, бустер врубил, а движок, наоборот, остановил, чтоб остыл немного.
– А второй раз?
– Уже под конец, когда стал снижаться. Захотелось узнать, сколько эта птичка может выдать с пропеллером и бустером вместе.
– И как? – встрял в разговор подошедший инженер.
– Если верить приборам – триста двадцать узлов.
– Ого… – капитан с уважением покосился на капот, заляпанный потёками масла. – На такое ни один флаппер не способен, не говоря уж об инрийских инсектах.
– Это, конечно, на пикировании… – продолжал пилот. – По прямой, думаю, будет не больше двухсот шестидесяти.
Даже сквозь толстый слой сажи была видна довольная, до ушей улыбка на его лице. Ещё бы: рекорд скорости у парня, считай, в кармане – и это вместе с Железным Крестом за испытания строптивого аппарата.
Инженер, тем временем, присел и стал осматривать трубу, прилаженную под сдвоенной хвостовой балкой. В трубе выгорал инициированный гальваническими разрядами мета-газ; кроме того, что он, как и на «кальмарах», создавал довольно приличное противотяготение, так реактивная струя сгоревшего газа давала приличную тягу. Правда, управлять аэропланом, летящим сразу на двух типах двигателей, было непросто и едва не закончилось катастрофой.
– Ладно, ступайте отдыхать. – милостиво разрешил руководитель полётов. – А механики пока приведут в порядок двигатель. Если надо – поменяют, время есть. Через три часа прибудет гросс-адмирал, всем нам, и людям, и технике, следует быть в наилучшей форме. Не забывайте: от нас ждут успеха, и только успеха!
– Почему у него три пары крыльев? – спросил Найдёнофф. – Тот, что демонстрировали в полёте, имеет только две, а предыдущие, которые были переданы на «Баргузин» – так и вовсе по одной!
Командующий и его свита окружили необычный аппарат. Машина, за полётом которой только что наблюдала высокая комиссия, стоял поблизости, весь облепленный суетящимися механиками и мотористами. От аппарата пахло непривычно, не как от остальных флапперов – газойлем и горелым касторовым маслом.
– То была опытная модель. – ответил один из инженеров. – На ней мы отрабатывали основные технические решения. А эта предназначена для серийного выпуска. Что до аэропланов, которые мы отдали на «Баргузин» – те это были раннего выпуска, без балочной схемы хвоста и, конечно, без бустера.