»Как я мог отказать в помощи учителю?! Каким самонадеянным идиотом я был! Прости меня, Праотец…»
После всего произошедшего с ним за последние дни, разговаривать не хотелось, но в конце концов Скалозуб заставил себя раскрыть рот и проговорить еле ворочавшимся языком:
— Зачем ты заботишься обо мне? Мне ведь всё едино больше не жить. Для чего тратишь силы, учитель?
Старый гном довольно долго не отвечал, просто стоял и смотрел на Скалозуба сочувственным взглядом.
— Живи, — вот и всё, что он сказал.
Малые страдания выводят нас из себя, великие же — возвращают к самим себе.
Жан Поль Рихтер
Время перестало иметь для Скалозуба какое-либо значение. Не так уж важно, день сейчас или ночь, какой день недели или какой месяц, когда ты не можешь сдвинуться с места, будучи не более чем предметом интерьера на площади.
Вероятно, Хиггинс чувствовал боль, терзавшую душу пленника, поскольку старался навещать бывшего ученика как можно чаще. Чтобы избежать косых взглядов и лишних вопросов, по большей части он сидел где-нибудь у края площади, присматривая за Скалозубом издалека.
— Сколько ещё ты будешь возиться со мною, учитель? Ведь я обречён, всё равно я не смогу тебя когда-нибудь отблагодарить… — в очередной раз вопросил его Скалозуб.
Обычно ответом служило молчание, да лёгкое покачивание головой, потому вдруг разговорившийся Хиггинс застал Скалозуба врасплох:
— Думаешь, я делаю это ради твоей благодарности? Или, быть может, ради уважения Фомлина или вот этих несчастных? — он обвёл взглядом полупустую площадь. — Ради искупления каких-то грехов? — на пару секунд старик замолчал, а затем решительно произнёс три буквы: — Нет.
— Тогда зачем? Для чего терять время на такого, как я? Беспомощного, сломленного, бесполезного. Самое большее, пожалуй, даже самое лучшее, что мне светит, это скорая встреча с Праотцом…
— Молчи идиот! Кто ты такой, дабы судить о воле Праотца? Да, в своей жизни ты делал много неправильных вещей. Как, впрочем, и все остальные. Как сделал когда-то и я…
Хиггинс задумчиво уставился вдаль:
— За свою жизнь мы совершаем много поступков, о которых впоследствии горько жалеем. Ты не единственный такой, не уникальный. Но прошлого не изменишь, как бы нам того не хотелось. А будущего знать не дано. Всё, что мы можем, это делать что-то достойное в настоящем. Делать хоть что-нибудь, что в наших силах. В наших силах именно в данный момент!
Мы не изменим прошлого. И, вполне вероятно, никак не повлияем на будущее. Но действовать лучше, чем сожалеть о содеянном. Лучше, чем грезить попусту о грядущем. Лучше, чем не делать вообще ничего!