Внезапно Пастырь расхохотался как сумасшедший, перевернувшись на спину и держась за живот. Старик смеялся заливисто как ребёнок, топая и брыкаясь ножками:
— Великий повелитель нужника, ха-ха-ха! Император говна в корытце!!! Аха-ха!
Напряжение собравшихся стало рассеиваться, на лицах появились нерешительные, поначалу, улыбки. Фомлин не утруждал себя сдерживанием, его прямо-таки распирало от смеха. Уперев руки в бока и согнувшись, он хохотал почти так же громко, как Пастырь.
Настроение двух самых уважаемых гномов Квартала быстро передалось всем остальным. Какое бы представление не задумал пророк, расслабить зрителей и завладеть их безраздельным вниманием ему удалось.
Поднявшись наконец-то с земли, Дедушка небрежно отряхнулся, вновь обратив сияющее от радости лицо к Скалозубу:
— Кстати, отличная стрижка, а, Безбородый! Я слышал, ходить без бороды теперь высший шик среди законнорожденных, правда?
Толпа веселела всё больше.
»И вот это — пророк? Глас Праотца? — с горьким сожалением подумал про себя Скалозуб. — Публично издеваться над беспомощным гномом… хорош же святоша!»
Пастырь, будто прочтя его мысли, потрепал осуждённого по голове:
— Эгей, сынок, да ты не грусти! До свадьбы отрастёт, ха-ха-ха! — задорно рассмеявшись, пророк повернулся к толпе.
Дождавшись пока вконец разомлевший народ малость успокоится и притихнет, пророк обратился к гномам с уже совсем иной интонацией:
— А вы что, дети мои. Издеваетесь и мучаете несчастного ребёнка? Презираете его? Думаете любой из вас лучше? Ведь так?
На лицах собравшихся отразилось непонимание.
— Но ведь он обманывал нас!
— Законнорожденный продавал нам гнилую грибокартошку!
— У себя-то в Пещере жрут сколько влезет!
— Да его убить мало!
Дедушка усмиряюще поднял руки:
— Хорошо, хорошо, я вас услышал. Значит, сей гном продавал вам сгнившую грибокартошку?
Стоявшие в первых рядах утвердительно закивали.
— Скажите, чада мои, сейчас, когда подлый обманщик закован, что-нибудь изменилось? Вам дали качественную еду? Кто-то торгует с вами вообще?
Толпа вновь затихла. Голодранцы задумчиво переглядывались и мотали отрицательно головой. Вперёд робко шагнул типчик в не очень опрятного вида фартуке, косясь на Фомлина и нервно потирая руки:
— Эээ… простите… извиняюсь… — смущённо начал гном, но прокашлявшись заговорил громче и увереннее. — В моей лавке почти не осталось запасов продовольствия, братья. Законнорожденный, который торгует теперь вместо него, — выступавший указал скрюченным пальцем на Скалозуба, — заломил цену более чем в три раза за насквозь прогнившую грибокартошку! В три раза, можете представить себе?! Ни мне, ни Леху, ни даже Фомлину не удалось вразумить сумасшедшего. Ненормальный талдычит про какой-то «крызыз» и ничего и слышать не хочет! Говорит, срать ему, пусть даже мы все сдохнем с голоду, братья!