— За что он сидит? — она смяла сигарету и бросила ее на пол кабинки.
— Вот это правильный вопрос. И мы бы хотели знать. И помочь, — слукавил Руденко. — И нас волнует тот же вопрос, что и американцев. Я чувствую по вашей ироничной интонации, что с ними вы не стали откровенничать.
— Именно поэтому за мной ходят, приглядывают, подглядывают и подслушивают. Их взбесило, что я отказалась с ними разговаривать и даже на порог не пустила.
— Как вы сейчас ушли от их людей? — спросил Олег по-русски. Он не все понимал из их разговора, но общий смысл схватывал вполне.
Она повернулась к нему с интересом.
— Это уж мое дело, — она перешла на русский с сильным акцентом. — Давно я не говорила по-русски. Так вас волнует тот же вопрос? Зачем? Чем это может помочь Александру? Я не знала, что он в Америке.
В ее голосе прозвучала обида. Ведь мог он с ней связаться, мог. Из СССР сложно, а уж теперь, из Штатов…
— Так вы поможете? У нас не так много времени, еще минут пятнадцать-двадцать. Обратно с Алеко мы поедем порознь. Это для вашей же безопасности.
— Да-да, я понимаю. Вы знаете, меня несколько напрягло, что вы именно здесь назначили нашу встречу. — Она достала из кармана красные кожаные перчатки и натянула на руки. В железной кабинке, окутанной сырым туманом, становилось прохладно. — Мы с Сашей тоже часто поднимались в горы. Тут множество троп. И на горе мы отрывались от соглядатаев. Особенно летом легко затеряться в лесу. Нам нравилось ходить и по каменным речкам. Тут есть такие — русло состоит из обкатанных, почти круглых камней, — ее очевидно тревожили эти ностальгические воспоминания. Она сжимала одну руку другой, поскрипывая кожаными перчатками.
— Ну а встречи… При вас он с кем-то общался? — настаивал Руденко по инерции по-болгарски.
— Мы старались уединиться и ни с кем не общаться. Сидели в кафешках в горах. Тут было градусов на пятнадцать, а то и двадцать прохладнее чем в душной Софии. Здесь можно было дышать.
Ермилов подумал, что она чересчур увлекается лирическими отступлениями. Знает ли она что-то, помнит ли?
Богна замялась.
— Англичанин… Меня тогда смутила эта история. Но это было позже… Мы познакомились с Сашей в вашем посольстве, где было много дипломатов из разных стран. Я не помню, были ли там англичане… Я пришла по приглашению вашего советника по культуре. Довольно популярны были такие мероприятия в советском посольстве. Ваши любили вкусно угостить, приезжали артисты из Союза, и мы довольно охотно ходили. Я тогда была уже замужем.
«Так он еще и с замужней путался, — подумал Ермилов о Петрове. — Кажется, Богна им всерьез увлеклась. И она, наверное, единственная, кто по-настоящему привязался к нему. Был ли у него в жизни такой же верный человек, как она? Вряд ли. С остальными у него отношения сводились к шкурному принципу: ты — мне, я — тебе». Олег успел для себя понять сущность неглупого, ловкого и довольно обаятельного Петрова.